Уже на следующий день у всех нас жизнь стала заметно меняться, и, что самое интересное, происходило все именно в той самой очередности, в которой мы спускались в могилу, чтобы сорвать у покойника его пуговку. Первая новость была такая: к Лехе Смирнову приехала тетка из города и отдала ему ключи от почти новенькой иномарки, оказывается, у них умер зять, и они решили отдать его машину ему. Машина была очень красивая, дорогая и черного цвета. И вся наша компания с откровенной завистью смотрела на нее. Вечером, когда мы с Лехой прощались, я его спросил, почему он такой смурной, ведь мечта его сбылась. Он, озираясь по сторонам, прошептал: „Покойник приходил, и я отдал ему его пуговку. Прикинь, хорошо еще, что я знал имена святых, я и ребятам их написал, могу и тебе дать, если ты хочешь". Я не знал, верить ему или нет, скорее всего, это совпадение и Леха меня разыграл, он вообще шутник по жизни, а то, что ему отдали машину, так это бывает. Тем не менее, я позвонил одному из пацанов и старательно записал имена святых, которые ему дал Леха. Сидя на кровати, я мысленно зубрил имена, глядя на свою запись: Петр, Андрей, Иаков, Иоанн, Филипп, Нафанаил, Матфей, Фома, Фаддей, Симон, Иосиф и Иуда и, конечно же, Иисус Христос.
Поздно вечером, уже за ужином, моя мама обсуждала со своей матерью, с моей бабкой, новость – у Валентины Лавровой повесился муж. Бабка моя ахала и говорила, какой это грех, вот так вот взять, да и наложить на себя руки! А я в это время пребывал в шоке, получается, что Илюха Лавров действительно попросил мертвеца задавить его отчима, и тот задавился. На меня нашел ступор, мне было так жутко и так неприятно, как будто я ожидал беду. В этот момент мне позвонил Капустин Ванька, он уже знал про Илюшкиного отчима, но звонил он мне не поэтому, а из-за своей новости. Он сказал, что его мамка через кого-то решила вопрос с армией и даже ни копейки за это не заплатила. Она ему только что про это сказала. Не выдержав, я чуть ли не заорал в телефон: „А Он за пуговкой приходил?!" И Ванька хрипло ответил: „Да!"
Утром, как гром среди ясного неба, новое и ужасное известие – Антоша Забродин умер! Его мать пришла будить, а он уже мертв. Когда мы все шестеро собрались, наверное, каждый из нас думал одно и то же – Антошка, поди, запнулся или перепутал имена святых. Мы разговаривали, а неподалеку от нас кружилась Танька, Кузина подружка, он сказал, что она от него не отходит ни на шаг. Все хмуро глядели на меня. Получалось, что из всех нас мертвец пока еще не приходил только ко мне, а я даже боялся об этом думать. Да и никто из нас не говорил о визите покойника. Рты наши были словно зашиты, а язык онемел. Когда Антона хоронили, я отделился от толпы и пошел к той могиле, которую мы разрывали. Я зарыл пуговицу в землю, у мертвеца в ногах. Попросил у него прощения и, стараясь не запнуться на слове и не перепутать имена святых, громко и четко их поочередно назвал. Вы не поверите, мне вдруг показалось, что кто-то тихо произнес, как будто шепотом: „Иди с Богом и не греши!"»
