— Иногда по нему даже били молотком, — рассказывал актер, — чтобы продемонстрировать, насколько он прочен.
— А что было потом, папа? — спрашивала Шимона, хотя прекрасно знала это и сама.
— Когда занавес поднимался, — с готовностью отвечал ей отец, — у публики буквально захватывало дух при виде водяных каскадов, низвергавшихся с крыши и с оглушительным грохотом падавших в огромный резервуар, откуда вода разбрызгивалась, омывая искусственные скалы.
— Как это, должно быть, было чудесно!
— Еще бы! — с энтузиазмом откликался отец. — А когда вслед за этим появлялся человек в лодке и начинал плыть по воде, публика приходила в неистовство!
Только с годами Шимона поняла, что предприятие, пышно названное Шериданом «Великим национальным театром», было обречено на неудачу с самого начала из-за катастрофического состояния финансов знаменитого драматурга.
Жалованье актеров независимо от его величины выплачивалось от случая к случаю. Нередко в театре возникало недовольство, а то и забастовки.
Хороших актеров увольняли, так как они требовали достойной платы за свой труд, а на их место нанимали всякую посредственность.
Обычно в субботу утром артисты осаждали кабинет Шеридана.
— Ради Бога, мистер Шеридан, — молили они, — заплатите наконец то, что нам причитается! Мы уже не в силах ждать…
Знаменитому драматургу приходилось пускать в ход все свое обаяние и клятвенно заверять просителей, что он вскоре непременно расплатится с ними. Кое-как утихомирив собравшихся, он исчезал через служебный выход.
Поэтому солидную долю своих доходов Красавец Бардсли раздавал своим самым бедным коллегам, и в результате приходилось страдать его жене и дочери.
Им приходилось отказывать себе не только в скромных излишествах, но даже в хорошей еде. И это у такого человека, как Красавец Бардсли, пользовавшегося оглушительным успехом у лондонской публики!
Самого актера житейские неурядицы ничуть не тревожили, что могло бы вызвать неудовольствие у женщины менее преданной, чем его жена. Однако когда она видела мужа на сцене, его игра завораживала ее так же, как и самых восторженных почитателей таланта Красавца Бардсли, и у бедной женщины не хватало духу сетовать на мужа за его неуемную щедрость и расточительность.
Внезапно в дверь гримерной громко постучали.
— Осталось пять минут, мистер Бардсли! — крикнул мальчик, вызывающий актеров на сцену.
Вскоре до Шимоны донесся топот — это мальчишка бежал по коридору и стучал во все двери, напоминая актерам о начале представления.
