Доктор открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но в последнюю минуту передумал.
— Отлично! — коротко бросил он. — Надеюсь, вы будете благоразумны. Ваш отец ни о чем не узнает.
— А как вы собираетесь этого добиться? — поинтересовалась Шимона.
— Эту ночь он спокойно проспит — я дал ему особое лекарство, которое должно облегчить кашель, — объяснил доктор. — А завтра рано утром я снова заеду к вам и опять дам ему это лекарство. В вашем распоряжении будет два дня.
Шимона протянула доктору руку:
— Спасибо от всего сердца! Я знала, что вы не откажете мне. Мама всегда говорила, что в целом мире нет человека добрее вас!..
— Я тоже глубоко уважал вашу мать. Редкостная была женщина! Поэтому я чувствую особую ответственность за вас, — растроганно произнес доктор. — Ради Бога, мое дорогое дитя, будьте осторожны!
— Я уверена, что все обойдется, — твердо сказала Шимона.
Доктор шагнул к двери:
— Пожалуй, едва ли я смогу заснуть в эту ночь — мне все-таки думается, что разумнее было бы попросить денег у друзей вашего отца…
— Я бы очень удивилась, сумей вы получить у них такую огромную сумму, как тысяча гиней!
— По правде говоря, я и сам бы удивился! — отозвался доктор.
Он взял плащ, оставленный им в холле, водрузил на голову шляпу и открыл парадную дверь.
За порогом его уже ждал красивый одноконный экипаж, и, как только доктор уселся, кучер стегнул лошадей, и маленькая карета покатила по направлению к Уэст-Энду.
Шимона медленно поднялась наверх.
Она вошла в спальню. Нэнни задула на ночь все свечи, но при отблесках огня, пылавшего в камине, девушка смогла рассмотреть, что ее отец уснул.
Он выглядел спокойным и расслабленным и оттого казался моложе, чем когда покидал театр.
Дыхание больного стало ровным, и, глядя на него сейчас, Шимона с трудом верила, что отец находится на пороге смерти и лишь от нее зависит его судьба.
— Я должна спасти папу! Должна во что бы то ни стало… — тихо сказала Шимона.
Потом ей пришло в голову, что мысль о возможности заработать тысячу гиней пришла ей в голову не случайно — она была ответом на ее молитвы.
Возможно, ее мать видит с небес все их беды и благодаря некоей божественной силе, которой живым не постичь, дает дочери знак, как нужно поступить.
«Если такова воля матушки, — подумала Шимона, — то чего же мне бояться?»
Мать защитит ее даже в Рейвенстоун-Хаусе…
Войдя в библиотеку, герцог увидел своего племянника Алистера Мак-Крейга — тот стоял у камина и читал «Морнинг пост».
