— Погоди, Анюта… — начал ее успокаивать начальник. — Ты не драматизируй ситуацию! Мы же прекрасно знали, кого принимаем. Сама же работала в приемной комиссии…
— Да-а-а… — только протянула в ответ Анюта и безнадежно махнула рукой. — Уж то, что творилось у нас в приемной комиссии, вообще можно с трудом назвать работой! Я последние две недели вообще домой являлась почти в два часа ночи! Устроили нам эти уроды из министерства сумасшедшие деньки! Их бы самих надо было посадить в приемные комиссии и заставить разбираться во всем этом бардаке!.. — Она бросила на стол замдекана папку с материалами по курсу и твердо произнесла. — В общем — так, Аркадий Иванович! Снимайте с меня кураторство над этим курсом! Не буду я с ними работать! Или я вообще уволюсь с факультета! Лучше пойду в какую-нибудь газету… Или, на худой конец, в любое Интернет-издание… Так честнее будет!
Анюта медленно поднялась из кресла, еще раз кинула взгляд на брошенную папку и заторопилась из кабинета.
2
Аркадий Иванович не стал ей вслед ничего говорить. Да и, что он мог сказать в данной ситуации? Он сам уже целую неделю находился на грани нервного срыва. Ни один сентябрь из последних десяти, проработанных им в стенах журфака, еще не начинался для него так нескладно. И он уже тоже начал задумываться над тем, что, может быть, и ему пора опять возвращаться в реальную журналистику.
Тем более, что не все еще, наверное, забыли некогда широко известное имя Аркадия Полосина.
В свое время многие почему-то считали его настоящую фамилию — Полосин — творческим псевдонимом. А друзья по газете даже постоянно подтрунивали: «Ты, брат, какой-то ненасытный! Тебе стандарт небольшой заметки никак не подходит! Обязательно целую полосу подавай!»
Но полосы ему давали довольно редко. Потому что середина 90-х ознаменовалась для журналистики тем, что большую часть изданий стали занимать сводки экономического характера. И социальные проблемы, о которых писал Полосин, как-то отошли на второй план. Зато буйным цветом начали процветать всевозможные совершенно пустые, как считал Аркадий, глянцевые издания и желтая бульварная пресса. Поэтому уже к концу 90-х он полностью созрел к тому, чтобы покинуть реальную журналистику и перейти на преподавательскую работу. Тем более, что тогдашний многолетний и бессменный декан журфака Ясен Засурский неоднократно делал Аркадию предложение перейти к нему на факультет не только преподавателем, но и его заместителем.
