Или ж наоборот: «Слим умерщвляет Пастуха» – все может случиться.
– Я не хочу быть стартером, – выудила откуда-то слово Марина.
– Вы не стартер, Марина, забудьте это страшное для вас слово, вы – ребенок, которому дали игрушку, пистолет, заряженный, и он, ребенок то есть, играет с ним, а потом изо всех сил нажимает на курок. И – бах! Всего-то…
– Но после моего выстрела выстрелите вы оба и кто-то кого-то убьет. Я не хочу, не могу, не стану в этом участвовать.
– Господи, Марина, ну, отвернетесь вы, ну, глаза руками закроете, ну, голову в колени…
– Нет, не буду! Пусть Стрелок стреляет, на то он и стрелок. А я буду вместо него секундантом. Я влезу на резервуар, ну честное слово – влезу. Если меня кто-нибудь потолкает на лестнице…
Выхода, в сущности, не было.
– Господа, – сказал Пастух, – меняем фишки. Марина – мой секундант. Стрелок – естественно, стреляет, но в воздух. Сигнал к дуэли. Шухрат, как второй секундант, помогает Марине подняться по лестнице, ну, подталкивает ее снизу. Все понятно? Поехали.
И ведь поехали.
Шухрат честно карабкался по лестнице следом за Мариной, помогал ей, как кодекс джентльмена позволял, но высоту они осилили. Встали на своем «секундантском» нефтебаке, руками помахали. И хорошо, что на одном вместе. Можно было начать свой подъем на свои «кастрюли».
Слим, надо отдать ему должное, всю эту чисто семейную суету воспринял стойко и терпеливо. Дождался результата, пошел к своему чего-то-там-хранилищу, чуть подождал Пастуха, и оба они быстро и одновременно оказались на своих позициях. Так сказать, по резервуарам.
Позиции для стрельбы были не слишком удобны потому, что крыша или крышка резервуаров была не вовсе плоской, а чуть приподнятой по центру. Ну, совсем невысоко. Но ощущение, что ты лежишь у дальнего подножия невысокой горки, ноги – вверх, голова – вниз, а твой противник точно так же устроился у своего, тоже дальнего подножия, ощущение все ж было некомфортным. И стрелять-то обоим по жизни приходилось с таких позиций, что и не описать, и врагу не пожелать, но ведь стреляли со всех и не заморачивались, потому что времени для заморачивания не имелось. А тут все так долго, тягуче, как будто тебе перед расстрелом занудно объясняют диспозицию: тут у вас дерево, там у вас бугорок, а тут, извините, дети гуляют, а стрелять в вас мы будем из этой песочницы…
Сумасшедший дом, блин!
Но присобачился к месту. Как комбат говорил: утатахай себя на позиции и все путем. Утатахай – в смысле: устрой, уложи, угнезди, упокой и прочее. Очень эксклюзивная армейская лексика.
