Серно-ржавые трубы привычно выходили откуда-то с крыш и тянулись над землей – от одного резервуара к другому, к третьему, к пятому, к двадцать седьмому, стальные стойки-подпорки под трубы где-то сохранились, а где-то рухнули, и трубы эти повисли, вырвались – колено из колена, но ничего из них не вытекало. Все давно вытекло. И песок под ногами и вокруг резервуаров и вообще всюду был черно-серым и сухим. Со всех четырех сторон и до горизонта стояли они – и ничего, кроме резервуаров. Этакое кладбище стали и былого богатства – нефть все же! – настолько былого, что и не вспомнить.
И – тишина вокруг. Мертвая, как принято говорить.
– Что это? – спросила наконец Марина.
Шепотом спросила, испуганно.
– Топливные резервуары, – честно ответил Пастух, – стальные, вертикальные. Похоже, что для нефти… – Пошел по каменному песку к ближнему, постучал камнем по стали. Гулко вышло. – Пустой. А этот… – пережал к соседнему, постукал… – опять пустой. Да и лет им немерено!.. И хозяев, судя по всему, ничего не колышет. Кладбище это… – Увидел ржавую, но худо-бедно сохранившуюся лесенку, на штырях приваренную к стенке резервуара, подбежал к ней, полез по ступенькам.
– Они же ржавые, – крикнул Шухрат, – не лезь, сверзишься!..
Пастух не ответил, а может, и не услышал. Он легко и споро добрался до верха, где лестница заканчивалась крохотной площадкой с сохранившимися перильцами, постоял несколько секунд, аккуратно пробуя ногой, как воду, шагнул на крышу, тоже окруженную ржавыми перильцами, медленно пошел по краю, по кругу, останавливаясь то и дело, вглядываясь в даль. Может, и видел там что-то… Вернулся к лестнице, спустился на землю.
– Бред какой-то, – сказал, вытирая руки носовым платком, мгновенно ставшим грязным, ржавым. – Никаких намеков на человеческое присутствие. Одни резервуары. Со всех сторон и – до горизонта. Я такого их количества даже в Сибири не видел. Или тут под землей одна нефть – на сотни километров. А где тогда бурят?..
– Ты еще спроси: кто бурит? – сказал Слим. – Ты сверху хоть какие-то признаки жизни заметил?
– Никаких, – ответил Пастух. – Со всех сторон до горизонта – баки и баки. И ни намека на людей. Не в баках же они живут… Занятное какое место ваша коробочка выбрала, а, Марина? Или это специально?.. Я вообще ни фига не понимаю. Там на крыше люк есть, от которого, вероятно, какая-то труба куда-то шла… ну, не дока я в нефтянке… так этот люк заварен намертво. Чего мы сюда приперлись? Сматываемся отсюда мухой…
