Ну и ладно, подумаешь, какая чепуха — мы ведь смеемся, и они действительно смеялись. Смотрели друг на друга и снова целовались, еще более неловко, чем раньше.
«Вот оно, наше свидание», — думала она и смеялась, меж тем как ее пальцы касались потаенных мест и он едва слышно стонал. Теперь это уже наше прошлое.
В нескольких десятках метров виднелся фонарь у входа в их гостиницу. Лишь кое-где светились окна номеров. Она нарисовала в воображении картинку-фантазию: вот она у себя в номере, без одежды, двери на балкон открыты настежь, легкий ветерок обвевает их обнаженные тела. Одеяла и пододеяльники сброшены, только белая простыня.
Она закрыла глаза, вызывающе убрала язык, а потом его кончиком коснулась поочередно его верхней губы, шеи и мочки уха.
Ей не хотелось больше ни о чем думать, но все же она подумала: вот он, рассказ.
Вообще-то ей ничего больше не хотелось, но Брюс Кеннеди, проходя мимо террасы «Эль биготе», предложил выпить по последней. Она разрывалась между неодолимым желанием поскорее добраться до номера и своей же интуицией, подсказывавшей необходимость отложить все как можно дальше.
— A nightcap, — предложил он, касаясь губами ее уха и сжимая ее пальцы. — Oh shi ,[96] — это он добавил без всякого перерыва.
В ту же секунду Мириам увидела помахавшего им рукой одинокого мужчину за столиком у входа в «Эль биготе».
— My director, — прошептал Брюс Кеннеди ей на ухо. — We’ll just say hello… [97]
Мириам не была уверена, сообразил ли человек за столиком, что к чему. Она-то мгновенно все поняла.
Стэнли Форбс отпустил усы и бороду и теперь носил очки. И не то потолстел, не то похудел с тех пор, как они несколько лет назад виделись в модном амстердамском ресторане.
Она не могла не заметить, что посетители террасы, подтолкивая друг друга, провожали взглядами ее и Брюса Кеннеди, пробиравшихся рука об руку к столику у входа.
Стан сначала удивленно взглянул на нее, потом перевел взгляд на Брюса Кеннеди.
Его полуоткрытый рот уже собирался произнести ее имя, заметила Мириам и быстро мотнула головой.
Стан Фоортхейзен закрыл рот. А открыв его снова, сперва провел кончиком языка по верхней губе и усам.
— Well, hello there .[98]
Ей снился дождь. Тяжелые капли падали на кактусы, платаны, папоротники и пальмы в ботаническом саду.
Что-то должно произойти, правда, неясно что. Чья-то рука легла ей на обнаженное плечо и подтолкнула вперед. Она должна была что-то сказать, вот здесь, на выложенной галькой площадке посреди сада, у фонтана.
