Но отец не производил впечатления человека, застуканного на месте преступления. Он, к примеру, не опустил глаз да и никаким иным способом не показал, будто преступил некую границу. Напротив, вместо того чтобы виновато отвернуться и уйти, он со смехом шагнул в комнату и обнял дочку.
— Девочка моя. — Он крепко обнял ее. — Милая моя девочка, что ты там подумала? Что твой папа вдруг превратился в мерзкого старикашку? — Мириам промолчала, и тогда он добавил: — Просто ты так посмотрела на меня. Как будто привидение увидела. Старое и мерзкое.
По тому, как он ее прижимал к себе, нежно и бережно, ни к чему не понуждая — по-отечески, — Мириам сразу поняла, что ошиблась. На нее пахнуло запахом сигарет и крепкого спиртного. И в памяти ожили давние прогулки по берегу моря, когда отец сажал ее на закорки и она чувствовала тот же самый запах. И в глубине души ей хотелось навсегда остаться в отцовских объятиях. Он не должен ее отпускать, никогда.
Но, увы, объятия разомкнулись. Он опустил свои тяжелые руки ей на плечи и взглянул на нее в упор. С недавних пор их глаза были на одном уровне, еще немного, и она перерастет его.
— Что с тобой? — произнес он тихонько. — Откуда слезки? Что так расстроило мое сокровище?
Она только покачала головой. Кончиками пальцев смахнула слезинки и попыталась улыбнуться.
— Да так просто, — ответила она.
У двери он обернулся.
— Кроме того что я твой безвинный отец, я конечно же еще и мерзкий старикашка. — Взявшись за ручку, он еще раз окинул ее с головы до ног полушутливым взглядом. — А ноги у тебя, Мириам, куда красивее, чем у твоей матушки. И дома это твой сильнейший женский аргумент. Пользуйся им.
В боковое окошко машины постучали, она повернула голову, и ее взгляд уперся в загорелое небритое лицо далеко не молодого человека в мятой, видавшей виды фуражке, которая когда-то, наверное, была синего цвета. Такие головные уборы носили кондукторы и водители автобусов.
— Сеньора… — Темный от загара, поросший черной шерстью палец за боковым стеклом приглашал Мириам выйти из машины.
Она в тревоге огляделась по сторонам, но никого не увидела. Лишь вдалеке, где виднелись мачты прогулочных лодок и, по всей видимости, находилась стоянка яхт, на парапете набережной сидели два рыболова с удочками.
Она глубоко вздохнула и бросила последний взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида. Сдвигов в лучшую сторону не заметно, но сейчас не время искать косметичку.
Мириам подхватила с сиденья рядом пляжную сумку и, выходя из машины, старательно прикрыла ею верхнюю часть ног. Тем временем мужчина в шоферской фуражке выудил из внутреннего кармана рулончик фиолетовой бумаги и оторвал небольшой кусочек.
