Однако, возможно, в сердце Вооза, объясняющего и оправдывающего брак своего отца с чужеземкой, просто заговорила старая обида. Даже спустя все эти годы он все еще чувствовал боль отказа. Не был ли он когда-то отвергнут как жених из-за того, что наполовину хананей? Среди Божьего народа были люди, полагавшие, что Бог считает праведным только происхождение от Авраама, а вера — всего лишь следствие принадлежности к избранному народу.
Вооз остановился на краю поля и оглянулся на молодую женщину, собиравшую колосья. Она подбирала их со всего поля, аккуратно укладывая на руках. По ее одежде было видно, что она городская женщина. Однако здесь, на его поле, в жару, она выполняла тяжелую работу и была благодарна за эту возможность трудиться. Почему она так усердно работает? Чтобы прокормить свою свекровь. Найдется ли среди его народа такая же молодая женщина, которая сделала бы столько же для того, кто был не из рода Авраама?
Что-то зашевелилось в душе Вооза, боль и радость одновременно. Сколько лет он не чувствовал этого томления? Вооз посмеялся над собой и отвернулся.
К сожалению, Руфь была так молода, а он так стар.
* * *
Руфь услышала, как какой-то мужчина зовет ее по имени. Подняв голову, она увидела Вооза, стоявшего перед хижиной и жестом подзывающего ее к себе.
— Подойди сюда и возьми себе что-нибудь из нашей еды. Если хочешь, обмакивай свой хлеб в вино.
Ее сердце глухо и тяжело билось, когда она, сложив свои колосья в аккуратные снопы и оставив их на том месте, где работала, шла к хижине. Руфь удивлялась тому, что человек его положения обратил внимание на чужеземку, чья одежда покрылась пылью от работы и дурно пахла, и более того, что пригласил ее разделить трапезу со своими жнецами. Прежде чем войти в хижину, она вымыла руки. Руфь была смущена любопытными взглядами жнецов. Они внимательно рассматривали ее с ног до головы, в то время как женщины перешептывались между собою.
— Можно я сяду здесь? — спросила Руфь, указывая на свободное место между служанками.
Девушка, сидящая ближе всех, потеснилась.
— Неужели я скажу «нет», если сам господин пригласил тебя?
Руфь покраснела. Когда она села, то заметила, что девушка, сидящая рядом, отодвинулась подальше от нее. Сложив руки на коленях, она склонила голову и закрыла глаза, Вооз благословил пищу. После молитвы все вокруг снова заговорили. Они не пытались вовлечь Руфь в свой разговор, да она и не ждала от них этого. Она была удивлена, увидев, что господин сам подает пищу своим работникам. Подойдя к Руфи, Вооз дал ей двойную порцию. Она с изумлением взглянула на него и увидела, как он, нахмурившись, смотрел на ее руки. Девушка быстро убрала их под стол и крепко сцепила. Может быть, она нарушила правила? Когда она осмелилась поднять глаза, никто не смотрел на нее, все были заняты разговорами. Она была так голодна, что в животе громко урчало, и это приводило ее в еще большее смущение. Вооз дал ей более чем достаточно, чтобы утолить голод. Половину порции Руфь спрятала в платок для Ноемини, а уже потом отломила кусочек хлеба и обмакнула его в вино.
