— Эмили… что случилось? — спросил Дин, заранее зная, что она скажет ему.
Эмили взглянула ему в лицо. Если вы должны нанести смертельный удар, зачем пытаться сделать его легче?
— Я все-таки не могу выйти за тебя, Дин, — сказала она. — Я тебя не люблю.
Больше сказать ей было нечего. Никаких извинений, никакого самооправдания. Она ничего не могла сделать. Но было мучительно видеть, как счастливое выражение стирается с человеческого лица, стирается вот так.
Последовала небольшая пауза… пауза, в которой пульсировало это невыносимое страдание моря и которая показалась вечностью. Затем Дин сказал, по-прежнему негромко:
— Я знал, что ты не любишь меня. Однако ты была… согласна выйти за меня… до сих пор. Что мешает тебе теперь?
Он имел право знать. Эмили, запинаясь, рассказала свою глупую, невероятную историю.
— Понимаешь, — заключила она с несчастным видом, — если… я могу позвать его так… через океан… мое сердце принадлежит ему. Он не любит меня… никогда не полюбит… но я целиком принадлежу ему. Ох, Дин, не смотри на меня так. Я вынуждена рассказать тебе обо всем… но, если ты хочешь… я выйду за тебя… только я чувствую, что ты должен знать всю правду… раз я знаю ее сама.
— О, Марри из Молодого Месяца всегда держат слово. — Лицо Дина исказила насмешливая гримаса. — Ты выйдешь за меня, если я этого захочу. Но я не хочу этого… теперь. Я вижу так же ясно, как и ты, что это невозможно. Я не женюсь на женщине, сердце которой принадлежит другому мужчине.
— Ты сможешь когда-нибудь простить меня, Дин?
— Что здесь прощать? Я не могу не любить тебя, а ты не можешь не любить его. Мы оба ничего не можем с этим поделать. Пусть будет так. Мне следовало знать, что только юность может привлечь к себе юность… а я никогда не был юным. Если бы я когда-нибудь был, то, хоть я и стар теперь, я сумел бы удержать тебя.
Он опустил в ладони бедное, серое лицо. Эмили поймала себя на мысли, что смерть была бы для нее в эту минуту чем-то приятным, благодетельным, спасительным.
Но когда Дин снова поднял лицо, оно было совсем другим. На нем появилось давнее, насмешливое, циничное выражение.
— Не смотри так трагично, Эмили. В наши дни разорванная помолвка — сущий пустяк. И нет худа без добра. Твои тетки возблагодарят всех богов, да и мой собственный клан сочтет, что я, как удачливая птичка, избежал сетей ловца. Но все же… я предпочел бы, чтобы бабушка-горянка, которая передала тебе по наследству эту опасную хромосому, навсегда унесла бы свое ясновидение с собой в могилу.
