Я много лет предполагала и много месяцев знала, что это произойдет. Но я мешала Тедди, не позволяла ему сказать те слова, которые действительно соединили бы нас. Не знаю, сумела бы я когда-нибудь наскрести достаточно храбрости, чтобы позволить ему сделать мне предложение, но судьба взяла все в свои руки. В один из вечеров, недели две назад мы отправились на небольшую прогулку в автомобиле, и тут совсем не по сезону разразилась самая свирепая гроза. Мы пережили ужасное время на обратном пути, на этой голой, пустынной дороге не было ни одного места, где мы могли бы укрыться, дождь лил потоками, гром грохотал, сверкали молнии. Это было невыносимо, и мы этого не вынесли. Мы просто неслись через грозу и проклинали ее. Затем она утихла так же внезапно, как началась, и мои нервы сдали… Ты только вообрази! У меня теперь есть нервы. Я заревела как глупый, испуганный младенец. И тогда Тедди обнял меня и сказал, что я должна выйти за него замуж… и позволить ему заботиться обо мне. Судя по всему, я ответила, что согласна, так как теперь он явно считает, что мы помолвлены. Он подарил мне голубого щенка чау-чау и кольцо с сапфиром, который купил где-то в Европе, украшение, несомненно имеющее историческую ценность. Я уверена, что когда-то из-за этого камня было совершено преступление.
Думаю, будет довольно приятно иметь кого-то, кто станет обо мне заботиться. Заботиться как следует. Ты же знаешь, обо мне никто никогда не заботился. Отцу до меня не было никакого дела, пока ты — настоящая волшебница — не выяснила, что на самом деле случилось с мамой. А потом он обожал меня и баловал, но по существу заботился обо мне ничуть не больше, чем прежде.
Мы поженимся в следующем июне. Отец, думаю, будет доволен. Тедди всегда ходил у него в любимчиках. К тому же, я думаю, он начинал немного бояться, что я никогда не подцеплю мужа. Отец хвалится, что он радикал, но в том, что касается морали, он за пояс заткнет всех викторианцев.
Разумеется, ты должна быть моей подружкой на свадьбе. Ах, Эмили, дорогая, как я хотела бы увидеть тебя в этот вечер, поговорить с тобой, как в давние времена, прогуляться с тобой за Отрадную Гору и по замерзшим лесам среди бурых папоротников, побродить в вашем старом саду у моря, где ветер качал красные маки, посетить все наши старые любимые места. Я хотела бы, да, думаю, я действительно хотела бы снова стать оборванной, босоногой, неприкаянной Илзи Бернли. Конечно, жизнь все еще приятна… нет, я не говорю, что она неприятна. Очень приятна, местами, как знаменитое яйцо викария
