Графиня с достоинством поднялась со своего места, суровая, непреклонная, стараясь под маской светского хладнокровия скрыть свое волнение и машинально повторяя:
— Я не хочу ее видеть! Не хочу!
За дверями послышались приветствия и восклицания:
— Добрый день, сэр Перси! Добрый день, миледи!.. Что вы изволили приказать, сэр?
— Подайте слепому, добрая леди!.. Подайте милостыню, леди и джентльмен!
— Нет-нет, не гоните этого бедняка! Пусть он пообедает за мой счет, — прозвучал чей-то низкий приятный голос с едва уловимым иностранным акцентом.
Салли уже стояла со свечами у двери спальни, которую Джеллибэнд поторопился открыть, надеясь предотвратить катастрофу. Графиня взглянула на Сюзанну, медлившую в тайной надежде повидать давнишнюю и нежно любимую подругу.
— Брр… Я промокла, как селедка! — весело прозвучал тот же голос. — О Боже!.. Что за гнусный климат!
Входная дверь распахнулась, впустив леди Блейкни.
— Сюзанна, иди сейчас же со мной. Я этого требую! — решительно сказала графиня.
— О, мама!
— Миледи… гм… хэ… гм… гм… — пробормотал Джеллибэнд, неловко стараясь преградить дорогу.
— Послушайте, любезный, зачем вы торчите у меня на дороге и танцуете, как хромая индейка? — с нетерпением сказала леди Блейкни. — Дайте же мне пройти к огню: я промокла и замерзла.
По портретам леди Блейкни, относящимся к той эпохе, вряд ли можно составить истинное представление о ее оригинальной красоте. Несколько выше среднего роста, великолепно сложенная, с царственной осанкой, она даже графиню заставила невольно любоваться ею. Маргарите Блейкни едва минуло двадцать пять лет, и ее красота была в полном расцвете. Классический лоб с ореолом каштановых ненапудренных волос мягко выделялся на фоне большой шляпы с развевающимися перьями. Нежный, почти детский рот, точеный нос, круглый подбородок и красивая шея великолепно гармонировали с живописным костюмом эпохи. Синее бархатное платье обрисовывало стройные линии ее тела; в изящной руке она держала длинную трость, украшенную большим бантом. Окинув быстрым взглядом группу у стола, она ласково кивнула сэру Эндрю, а лорду Тони протянула руку.
— Милорд Тони, каким ветром занесло вас в Дувр? — весело спросила она и в ту же минуту заметила младшую графиню. Ее лицо вспыхнуло искренней радостью. — Как, здесь моя маленькая Сюзанна? — воскликнула она, протягивая девушке обе руки. — Господи, да как ты сюда попала, моя маленькая милая гражданка?
К великому ужасу молодых англичан, которые, часто посещая Францию, хорошо познакомились с непреклонным высокомерием и озлобленной ненавистью французского дворянства к демократии, Маргарита с приветливой улыбкой и без малейшего смущения подошла к обеим дамам.
