— Все благополучно, — беззвучно прошептал он, и в то же мгновение его спутник с необыкновенным проворством опустился на колени и бесшумно скользнул под дубовую скамейку.
— Спокойной ночи, джентльмены! — громко сказал человек в плаще и вышел из зала.
Никто не заметил странного маневра, и, когда дверь за незнакомцем закрылась, у всех вырвался вздох облегчения.
— Наконец-то мы одни! — воскликнул лорд Энтони.
Молодой де Турнэ встал, поднял стакан с вином и с жеманной грацией своего времени произнес на ломаном английском языке:
— За его величество Георга Третьего, короля Англии! Господь да благословит его за гостеприимство ко всем нам, несчастным французским изгнанникам!
— За его величество короля! — в один голос отозвались сэр Эндрю и сэр Энтони, добросовестно осушая свои стаканы.
— И за его величество короля Людовика! — торжественно добавил сэр Эндрю. — Да сохранит его Господь и да пошлет ему победу над врагами!
Все осушили свои стаканы стоя и в глубоком молчании. Мысль о судьбе несчастного короля Франции Людовика XVI, томившегося в плену у своего собственного народа, вызвала тень грусти даже на веселом лице Джеллибэнда.
— За здоровье графа де Турнэ де Бассерив! — весело проговорил сэр Энтони. — И дай нам Бог в скором времени лично приветствовать его в Англии!
— Ах, месье, я почти уже не смею надеяться, — сказала графиня, дрожащей рукой поднося стакан к губам.
— Надо надеяться, графиня! — твердо сказал лорд Энтони. — Пример у вас на глазах: вы и ваши дети в безопасности.
— Я могу только молиться и уповать на милость Божию.
— Графиня, — вмешался Эндрю Фоулкс, — я не отрицаю, что прежде всего надо надеяться на Бога, но имейте же немного веры и в своих английских друзей, поклявшихся спасти вашего супруга, как спасли вас и ваших детей.
— О, я вполне верю им! Во Франции всем известны ваши подвиги. Ведь некоторые из моих друзей спаслись от смерти просто чудом, только благодаря вам и вашим друзьям.
— Мы лишь орудие, графиня.
— Только подумайте, какая страшная опасность грозит моему мужу! — со слезами продолжила графиня. — Я никогда не решилась бы покинуть его, если бы не страх за Детей. Мое сердце разрывалось между ними и мужем, но они наотрез отказались ехать без меня, а ваши друзья клялись, что с моим мужем в эти дни ничего дурного не случится. Теперь, когда я здесь, с вами, в вашей чудной свободной стране, а моего мужа травят, как дикого зверя, я особенно ясно чувствую весь ужас его положения. Нет, я не должна была покидать его!
