И Марина эта. Идеальная спутница. Мало того что природа дала ее папе нефть, а ей самой прекрасную фигуру и лицо. Так эта нефть, вернее, этот папа купил дочке сначала спортивный клуб, а потом еще личный салон красоты. Представляете, как стараются для владелицы парикмахеры, маникюрши и массажисты? Ну почему одним все, а другим даже кафеля на ванную не хватило?
Верочка тяжело вздохнула. Но решила не завидовать, а что-нибудь предпринять. После ванны она откопала в своей сумочке визитки покойного банкира и живого, здорового, как она надеялась, волосатого блондина с дискотеки в Египте. Нельзя сказать, что он произвел на нее тогда сильное впечатление, однако выбирать не приходилось. Не на тот же свет звонить.
Юрист Чемоданов ответил после второго гудка.
— Привет, это Верочка! — жизнерадостно начала она. — Помнишь? Красное море, горячие танцы…
— Рыжие волосы! Конечно помню, — с энтузиазмом воскликнул ее собеседник.
— Вот и отлично. Если ты уже в Москве, мы могли бы встретиться…
— Здорово! Давай в субботу вечером. Выбирай ресторан сама.
— Я предпочитаю французскую кухню…
— Результаты получились неожиданными, — примерно в это же время сообщила Лиза профессору Валерианову.
Она часа два потратила на тестирование Людмилы Ворониной, а показатели обрабатывала до вечера. Сначала пропустила через компьютер цифровую запись беседы, потом наложила физиологические показатели. Еще какое-то время размышляла, что бы это значило. И теперь могла отчитаться перед научным руководителем.
— Тебе она тоже понравилась? — спросил Лев Алексеевич. — Все твердят мне в один голос, что она милейшая женщина. Хотя следователь не исключает, что внешность обманчива.
— Она милейшая женщина, — подтвердила Лиза.
— То есть не заявляет: мол, я жена банкира, я куплю все ваше следствие вместе с вашим судом?
— Она не напомнила ни следователю, ни мне даже о том, что является уважаемым ученым. К нашему эксперименту отнеслась по-деловому и с легкой иронией.
— С иронией? — Это не понравилось профессору. — Но ведь речь идет о страшных вещах. Ее муж пропал, в ее доме кровь и гильзы.
— Мы не говорили о преступлении, — напомнила Лиза. — Я просмотрела видеозапись ее первого допроса следователем. Там Людмила Константиновна выглядит подавленной и несчастной.
— А с тобой она общалась по-другому. Интересно знать почему.
— Может быть, потому, что в ее деле появились показания свидетельницы, которая видела ее супруга за границей. И женщина поверила, что никакого убийства не было.
