* * *
Чернокожий массажист вышел из каюты. Калленберг готовился к брачной ночи как атлет к Олимпийским играм: быть первым, именно первым, особенно в постели, чтобы навсегда стереть из памяти Пегги воспоминания о других мужчинах с Греком во главе списка. На это в его распоряжении было всего два часа. Не больше. После чего придется рассчитывать только на собственные ресурсы. Он вынул из серебряной коробочки две белые горошины, положил их на язык и, поморщившись, проглотил. Все ему гарантировали удивительный эффект этого средства. «Вы увидите… вы уже не сможете остановиться, она запросит пощады…» Но его врач настаивал на одном: «Не больше двух пилюль, иначе сдаст сердце».
Калленберг вернулся в ванную, сбросил махровый халат и, остановившись перед зеркалом, выпятил торс и напряг мускулы бицепсов. Неплохо, совсем неплохо. В последний раз он натер огромное тело туалетной водой, пощекотал указательным пальцем пупок, прополоскал рот, припудрил тальком пальцы ног. Почувствовав себя гладким и надушенным, он натянул плавки, накинул на плечи пестрый золотисто-красный халат и взглянул на светящийся циферблат. Час ночи… Чтобы попасть в комнату Пегги, достаточно пересечь коридор. Накануне капитан получил приказ никого не пускать в ту часть судна, где располагались их личные апартаменты. Все в порядке. Готовясь шагнуть, Калленберг принял вид обольстителя. Но смутные опасения оказаться не на высоте все же не покидали его.
Калленберг три раза осторожно постучал в дверь. Изнутри послышался голос Пегги: «Войдите». Дверь неслышно открылась. Пора, средство начинало действовать. А долгий опыт научил его, что супруга с самого начала должна узнать, в чем заключается сила ее мужчины.
Его первые слова даже ему самому показались странными. Хотелось произнести нечто блестящее, остроумное и нежное. Но все, что удалось выдавить из себя, была невесть откуда взявшаяся фраза:
— Ваши драгоценности в безопасности?
Пегги заметно встревожилась.
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Не знаю. Просто так.
— Странное начало.
Смутившись, он встряхнул головой, заметив краем глаза, что Пегги, одетая в строгий серый костюм, стояла опершись о комод, довольно далеко от супружеского ложа, хотя оно и заполняло почти всю комнату. Калленберг подошел к ней, взял за руки и спросил, чувствуя все ту же странную скованность:
— Хотите чего-нибудь выпить?
Слишком холодно она его принимает. Похоже, ее разозлила его неудачная фраза.
