Нет, полуодетая, я присела на диван, с этим надо что-то делать. Я представила себе будущие визиты ментов, тоскливую канитель и оскорбительно-ядовитые намеки, старательно скрываемые под маской сухого делового спокойствия, почти равнодушия, всю эту заскорузлую, убийственно скучную механику вопросов-ответов, настороженную приглядку, невинные провокации и… мне стало тошно.
Я сама должна что-то предпринять. Не могу я вот так сидеть и ждать… Да нет, конечно, не сидеть. Но и работать в редакции, болтать с Маринкой, обсуждать что-то с Кряжимским — да я просто не смогу быть самой собой, получать от всего этого удовольствие, если проявлю пассивность!
Я оделась, проверила в сумке ключи и, выйдя на лестничную клетку, захлопнула дверь. Слава богу, что у нас в доме лифт — не надо проходить мимо Инкиной двери. Что, трусишь? — ехидно подначила я саму себя. Нет, не трушу, но все-таки…
Моя неоднократно испытанная на верность и на прочность «Лада» стояла во дворе. Недалеко от нее, лаская взор своими гладкими обтекаемыми формами, за которыми угадывалась мощь и сила, отдыхал синий «БМВ». Даже не отдыхал, а покоился — таким сиротливым, несмотря на весь свой лоск и ликующую новизну, показался мне этот шикарный автомобиль. Я села за руль своего простенького, но вполне приличного по нынешним временам авто и включила зажигание.
Через десять минут я уже входила в редакцию, ловя на себе по-утреннему пристрастный взгляд своей секретарши.
— Привет, — я на минуту задержалась у ее стола.
— Привет. Кофе будешь?
Вежливо-дежурный вопрос.
— Буду, — я сделала над собой гигантское усилие и улыбнулась.
— Что-нибудь стряслось? — спросила эта мудрая прорицательница и провидица.
— Расскажу — не поверишь, — лаконично заинтриговала я Маринку, почему-то раньше времени открывшую рот, — убийство в квартире прямо подо мной, — невесело усмехнулась я.
— Да ну-у! — шире открыла рот моя подруга. — Но зато теперь, — быстро подтянула она свою отпавшую челюсть и сделала обиженное выражение лица, — ты не будешь твердить, что исключительно благодаря мне влипаешь во всякие неприятности.
Она гордо повела плечами и направилась к десертному столику.
— Мне покрепче, — бросила я, открывая дверь в свой кабинет.
Пока я раздевалась, усаживалась за свой стол, закуривала, Маринка приготовила кофе. Она вошла в кабинет с подносом, на котором стояли две кофейные чашки, от которых поднимался тонкий ароматный дымок, и вазочка с печеньем. Я почему-то вспомнила вчерашние пирожки.
