Утром 15 июля поступила директива: управление 27-го мехкорпуса, как всех других механизированных корпусов Красной Армии, упразднено. 9-я танковая дивизия впредь становится 104-й отдельной танковой дивизией, ее танковые полки именуются 207-м и 208-м, а мотострелковый и артиллерийский полки, отдельные дивизионные части и подразделения получают 104-й номер.
Новые порядковые номера были присвоены и двум другим дивизиям, входившим в 27-й мехкорпус: они стали именоваться 105-й танковой и 106-й моторизованной.
В Кирове полковник Бурков представился командарму28-й армии Качалову и получил от него задачу: сосредоточить дивизию в районе Спас-Деменска. Для этого необходимо было повернуть в обратном порядке полки, уже выступившие в сторону Сухиничей, где первоначально намечалось сосредоточение дивизии, и походным порядком преодолеть более пятидесяти километров. Потому в густом лесу в пяти километрах севернее города Спас-Деменска всю ночь с 16 на 17 июля стоял невероятный шум и гром: прибывающие части занимали отведенные им районы сосредоточения.
Весь следующий день воины дивизии приводили в порядок боевую технику. Утром 18 июля из штаба армии поступило указание: «Выделить подразделение для уничтожения вражеского десанта в районе Рославля». Днем 19 июля в штаб дивизии был доставлен приказ, в котором предписывалось срочно выйти в район города Ельни и уничтожить прорвавшегося туда противника.
В 120-ю стрелковую дивизию этот приказ поступил тоже 19 июля, но она была от Ельни на еще большем расстоянии, чем 104-я танковая.
В эти же дни на железнодорожную станцию Спас-Деменск и некоторые другие станции для дивизии Буркова стали прибывать новые танки Т-34 и KB, некоторые из них при разгрузке попали под бомбежку, а запчастей, специального инструмента, инструкций по эксплуатации и ремонту этих машин еще не было.
Оперативная группа комдива Буркова прибыла в район Ельни вместе с главными силами дивизии. Узнав от капитана Омелюстого, что Ельню заняли части 46-го танкового корпуса, который входит во вторую танковую группу генерал-полковника Гудериана, полковник Бурков произнес:
— Надо же так случиться, первый бой — и с самим Гейнцем Гудерианом, старым знакомым!
Их знакомство произошло в начале тридцатых годов в военном городке под Казанью, возведенном германскими строителями. Там проходили шестимесячные специальные учебные сборы советских и германских танкистов, и на этих занятиях выступал полковник Гудериан, получивший впоследствии неофициальный титул отца германских танковых войск. Тогда и запомнил его молодой советский танковый командир Василий Бурков.
