В десятом часу утра из Семлева в штаб дивизии возвратился офицер связи, доставивший пачку различных документов, подготовленных к утру в штабе 24-й армии. Тут было все то же указание строить оборону главным образом противотанковую, требование тщательно подготовить данные для стрельбы перед своим передним краем и в глубину обороны противника, и приказ командирам соединений «развернуть с сего числа работы по оборудованию тылового рубежа».
Комдив и работники штаба дивизии в этих документах не находили для себя ничего нового (аналогичные требования уже были из штаба 28-й), но сочли необходимым все же еще раз проверить, усилить, ускорить… Кроме того, в связи с ночными событиями решено было больше уделить внимания 32-му стрелковому полку майора Шитова, прикрывавшему дорогу Ельня — Шарапово — Бердники — Болтутино — Починок.
Вся эта местность, с ее лесными массивами и полями, оврагами и поймами рек, была хорошо изучена командирами подразделений и штабными работниками дивизии. До мельчайших подробностей она была знакома генералу Котельникову, однако, предчувствуя приближение первого боя, он еще раз решил побывать у майора Шитова.
В пути несколько раз останавливался на артиллерийских позициях, беседовал с красноармейцами и младшими командирами о возможных целях, предупреждал, чтобы были готовы к неожиданному появлению танков, сообщал, что неприятель уже близко. На командный пункт майора Шитова комдив прибыл, когда солнце уже стояло в зените. Красноармейцы, доводившие командирские землянки до полного совершенства, пообедали и отдыхали в тени высоких елей. Благодать жаркого июльского дня располагала к мирной беседе. Возможно, они вели разговор о том, что сейчас самый раз заниматься сенокосом, а возможно, обсуждали зачитанное им постановление ГКО от 16 июля и винили во всех грехах бестолковых командиров, которые довели армию до позорного бегства… А может быть, просто шутили насчет стада баранов, с которыми Сталин сравнил отступавшие войска.
Заметив генерала, младший сержант вскочил, вытянулся в струнку и, выйдя навстречу ему строевым шагом, отрапортовал, что, мол, стрелковое отделение находится на послеобеденном отдыхе. Вскочили с примятой травы и красноармейцы. Без поясных ремней и головных уборов, с расстегнутыми воротниками гимнастерок они больше напоминали колхозных плотников, чем красноармейцев. Да и инструмент лежал тут не военный: пять или шесть лопат, две пилы, несколько топоров. Правда, чуть в стороне, под прикрытием молодых березок, комдив заметил составленные в козлы винтовки с примкнутыми штыками и положенные рядом, как грибы-строчки, солдатские каски.
