Много ли сласти в царской власти?
Для русских правителей она слишком часто была нелегким и смертельно опасным бременем. Главная опасность долгое время исходила от людей своего круга: бояр, вельмож, знати, высшего дворянства. Убийство императора Петра III и воцарение Екатерины II, убийство императора Павла I, восстание декабристов — три ярких примера. Они показали, что от «священной особы Государя» можно избавляться насильственным образом.
В XIX веке образованная часть российского общества окончательно разуверилась в божественной основе царской власти. Но в народе все еще сохранялась вера в «батюшку-царя».
Анархист — из богатых дворян — Михаил Бакунин писал в 1873 году: «Русский народный идеал омрачен тремя… чертами, против которых поэтому мы всеми силами должны бороться и против которых борьба тем возможнее, что она уже существует в самом народе.
Эти три затемняющие черты: 1) патриархальность, 2) поглощение лица миром, 3) вера в царя.
Можно было бы прибавить в виде четвертой черты христианскую веру, официально-православную или сектантскую, но, по нашему мнению, у нас в России этот вопрос далеко не представляет той важности, какую он представляет в Западной Европе.
…Социальные революционеры знают это и потому убеждены, что религиозность в народе можно убить только социальной революцией. <…>
Мы указали на три несчастные черты, омрачающие главным образом идеал русского народа. Теперь заметим, что две последние: поглощение лица миром и богопочитание царя, собственно, вытекают, как естественные результаты, из первой, т.е. из патриархальности, и что поэтому патриархальность есть то главное историческое, но, к несчастию, совершенно народное зло, против которого мы обязаны бороться всеми силами.
Оно исказило всю русскую жизнь, наложив на нее тот характер тупоумной неподвижности, той непроходимой грязи родной, той коренной лжи, алчного лицемерия и, наконец, того холопского рабства, которые делают ее нестерпимой. <…>
Воображаемый царь — отец, попечитель и благодетель народа — помещен высоко, высоко, чуть ли не в небесную даль, а царь настоящий, царь-кнут, царь-вор, царь-губитель своего государства, занимает его место. Из этого вытекает, естественно, тот странный факт, что народ наш в одно и то же время боготворит царя воображаемого, небывалого и ненавидит царя действительного, осуществленного в государстве.
