Образ Москвы боярской, Москвы православной тогдашние власти явно не устраивал. Первыми жертвами радикального переустройства столицы на новый лад становятся древние московские храмы. Одними из первых сносятся церковь Архидьякона Евпла на Мясницкой, Рождества в Столешниках, Трех Святителей у Красных ворот и сами Красные ворота.
Масштабные разрушения намечались в Кремле. Летом 1929 года в числе «приговоренных» оказались Чудов и Вознесенский монастыри с захоронениями митрополита Алексия и некрополем женской части правящих династий России. Соратник и товарищ Ленина старый большевик и тогдашний директор Ленинки Владимир Иванович Невский-Кривобоков в своем письме к Сталину в июне того года писал о недопустимости уничтожения величайших памятников русской истории и культуры. «Прежде всего, эти сооружения – дивные произведения русской архитектуры XV, XVII и XVIII веков, … там имеются и произведения русских мастеров XV века, удивительные фрески и архитектурные образцы невиданного совершенства», - напоминал Владимир Иванович.
Не сомневаясь в антирусском характере задуманной акции, Невский выдвигает в защиту кремлевских святынь недопустимые для того времени, политически «незрелые» и чрезвычайно опасные соображения национал-патриотического свойства: «Непонятно, почему в таком удивительном памятнике, какой представляет собой весь Кремль, нужно уничтожить отдельные его части, когда мы сохраняем где-нибудь в Казахстане или Армении аналогичные памятники, стоящие изолированно. Если нет никакого шовинизма в том, что коммунисты оберегают в этих республиках произведения трудящихся этих национальностей, то почему необходимо разрушить произведения трудящихся РСФСР... Не думаю, чтобы французский пролетариат, взявши власть, стоял за разрушение Notre Dame или Лувра». Но это не помогло – ансамбли Чудова и Вознесенского монастырей были стерты с лица земли.
Барановский стал невольным свидетелем уничтожения Михаилоархангельского собора Чудова монастыря в ночь на 17 декабря 1929 года, о чем рассказал одному из своих биографов. Тогда, мучаясь бессонницей от недобрых предчувствий, он из окна квартиры на Софийской набережной увидел вспышку и услышал грохот взрыва, превратившего кремлевскую святыню в груду развалин.
Потери следуют одна за другой. Сносятся церкви Николы в Мясниках и Параскевы Пятницы в Охотном ряду вместе с палатами Голицыных. Был взорван храм Христа Спасителя, а заодно смахнули и рядом стоящую церковь Похвалы Богородицы. Уничтожается большая часть Симонова монастыря, где Барановский успел поработать директором Музея военно-крепостной обороны Московского государства. Здесь он сделал замечательное открытие: обнаружил в кладке главного Успенского собора XVI века и исследовал фрагменты белокаменного раннемосковского храма начала XV века. И все это вскоре пошло прахом.
