При этом военная наука утверждает, что народ может поставить под ружьё не больше 10% своей численности при крайнем напряжении всех своих сил. 30 тысяч перешедших к немцам крымских татар – это и есть 10% всего народа, стало быть, крымские татары все как один встали под ружьё на стороне противника. Ответ на этот вопрос есть также в книге В. Карпова «Полководец». Карпов пишет, что соединения крымских татар штурмовали Севастополь вместе с немецкими и румынскими частями. Из истории оккупации Крыма известно также, что крымские татары выполняли полицейские задачи, выдали немцам всё крымское подполье. «Комиссия академика Яковлева» умолчала почему на стороне немецких фашистов воевали мужчины, а выслали стариков, женщин и детей. Ведь были Власов и другие предатели, ведь казнили их, но не выселяли же народ? «Комиссия академика Яковлева» не могла не знать, что Власов и предатели изменили своему народу, были осуждены, казнены или высланы по законам своей страны. Крымские же татары жили по законам Шариата, и по законам Шариата народ крымских татар перешёл на сторону немцев. По законам Шариата соединения крымских татар, штурмовавшие вместе с немцами Севастополь, не изменили своему народу, вставшему на сторону противника, поэтому и выслали народ.
Законы военного времени жестоки, как и сама война. Америка интернировала поголовно всех японцев с началом войны с Японией, хотя почти все японцы были стопроцентными американцами. В Америке никому не пришло на ум «реабилитировать репрессированных» японцев, Америка не издевается над своим прошлым. У нас же народ крымских татар перешёл на сторону противника, служил ему, его выслали, и через полвека «комиссия академика Яковлева» сделала предателей жертвами тоталитаризма.
С окончанием войны не принимают решений по законам военного времени. В отношении же крымских татар после окончания войны принимались решения опять же по законам военного времени. Возникла неопределённость, потому что и сама война не закончилась, она лишь стала холодной. Термоядерное противостояние велось по законам самой жестокой войны. Для травли прошлого академик Яковлев истолковал эту неопределённость как преступление. Причём это толкование опять же принималось не на основании законов военного или мирного времени, не на основании суда и следствия, не на основе документов военного времени, в том числе и немецких, а на основании «комиссии академика Яковлева», то есть на основе революционной рыночной целесообразности.
