— Книжку лучше почитай, вот что! — вспомнил я последний универсальный совет для молодёжи, — почитай лучше классику.
— Да уж читаю, читаю, — пробормотал Миха, озираясь по сторонам, и видимо желая сбежать от нравоучений во вторую, уже не существующую комнату.
— Ну и что ты читаешь? — саркастически спросил я, — уголовный кодекс?
— Нет, — братец на секунду напрягся, вспоминая, — этот, как его…. А! Пейзаж нарисованный членом! — обрадованно выпалил он.
Я чуть не подавился апельсиновым соком и во второй раз за вечер потерял дар речи. И еле-еле нашёл.
— Чаем, балда! Чаем, а не членом!
— Чаем? — смутился Миха, — а мне показалось….
— Показал бы тебе Милорад Павич этот пейзаж, — сказал я, — если бы услышал. Хорошо ты старичка переименовал.
— Так у него все книги, про это дело, — сказал Миха в свою защиту, — да и вообще муть какая-то. Это что ли классика?
— Ну, вообще, считается, что, да, — нейтрально сказал я (этот старикан Павич, он тоже, надо сказать на довольно специфического ценителя), — но я тебе эту книжку и не рекомендовал. Мал ты для неё ещё. Там не муть, там…. Э-э-э — я тоже слегка напрягся, вспоминая, — там про изящную историю разлуки влюблённых Соин-джуниор, поняв, что ему от меня никуда не деться из теперь однокомнатной квартиры, откинулся на спинку дивана и заложил руки за голову.
— Какие там истории, — буркнул он, — всегда одно и тоже, трах-бах и разбежались в разные стороны.
— Это ты от своей подружки набрался, — уверенно сказал я, — у разведёнок всегда такой пессимистичный взгляд на жизнь. Найди себе девицу своего возраста и мир снова заиграет перед тобой новыми красками! А то меня тут была знакомая тётя в возрасте: сочиняла жуткие истории про выдирание брыжеек у людей. Как вспомню её, так вздрагиваю.
— Брыжеек? — подозрительно спросил братец, — так понятно. А как звали твою тётю?
— Эту дуру, что ли? — беззаботно откликнулся, допивая апельсиновый сок, — Машкой звали, Пермаковой. Только она это имя невзлюбила почему-то. Как с Москвы обратно вернулась.
Миха выглядел чем-то озадаченным.
— А эта Пермакова, случайно не в геронтологическом центре врачом работает? — продолжал допытываться он.
— Ха, — ещё ничего не понимая ответил, — как же, врачом. Медсестра она в доме преста… Погоди… — я чуть не подавился остатками апельсинового сока, — ты что с ней закрутил?
Братец с оскорблённым видом мрачно молчал.
— Миха, — как можно убедительнее, сказал я, — перепихнуться с ней разок можешь, но дальше не вздумай! Эта дура на весь наш дом известна. Она и её даун малолетний. Тебе это надо?
