Нет, я-то, в принципе, был готов ответить на любой вопрос, но они меня почему-то никак не спрашивали, хотя и предлагали сделать это один другому примерно каждые пятнадцать секунд. Но и так, из их несвязных криков и взаимных обвинений мне довольно быстро стало понятно, из-за чего разгорелся весь местный сыр-бор. Похоже, Галина Викторовна в моё отсутствие вознамерилась пропихнуть в жизнь своё очередное нововведение, которое по её мнению обязательно должно было улучшить документооборот нашей конторы. Неблагодарные же менеджеры, как всегда не оценили возможности, лишний раз сбегать из своего зала до бухгалтерии и обратно. И так всего-то раз десять-пятнадцать в день. Прекрасная, кстати, профилактика против геморроя.
Наконец оба противника выдохлись, и руководитель смог вставить своё веское слово.
— А что, в принципе неплохо, — я задумчиво постучал торцом карандаша по столу и откинулся на спину своего директорского кресла, — когда народ взад-вперёд бегает, это даже привносит какое-то оживление в офисную жизнь.
— Это была шутка! — я строго посмотрел, на обрадовавшуюся было главбухшу, — ну, а теперь, леди и джентльмены, послушайте, что я вам обоим скажу. И внимательно!
Когда надо я умею быть страшным не хуже Красникова. Ну, может, чуточку хуже.
— Короче, из всего бреда, что я здесь услышал, я понял следующее, — я прочистил горло, — один господин, — я сурово глянул на Картохина, — не может оторвать свою задницу от стула лишний раз, вторая, — я не менее сурово посмотрел на Разину, — вводит новые регламенты, даже не советуясь с руководством!
Серёга потупил взор, а Галина Викторовна, сложив руки на своей мощной груди, попыталась что-то пискнуть в ответ, но не смогла, силы изменили ей.
— Поэтому, ты Картохин, извинись за грубость перед Галиной Викторовной, — повелел я, — она ведь годится тебе в ма…, гм, короче, она же женщина, онажемать!
Серёга ещё сильнее потупил взор и что-то еле слышно пробормотал. Я не расслышал, но моя главбухша, вдруг всплеснула руками.
— Он… он не хочет извиниться! — возмущённо воскликнула она, забыв о своих собственных прегрешениях, за которые ей ещё предстояло давать ответ.
— Не хочет? — удивился я, — гм, ну что ж, тогда ты, Картохин…, ты свободен. Иди и подумай над своим поведением. А ты Галя, — я перевёл взгляд на бухгалтершу, — останься на пару слов!
Серёга не заставил просить себя дважды и мгновенно убрал свой парус с горизонта.
Разина потеряв на несколько секунд дар речи, только смотрела ему вослед.
