— Мне неприятно быть грубым с моей гостьей, но я требую, чтобы ты оставила эту тему! — С этими словами хозяин дома отвернулся.
Глаза Дароса встретились с глазами жены. Тони пришлось выдавить мечтательную улыбку, поскольку она чувствовала, что ее лицо начинает пылать. «Значит, эта Оливия превосходит меня красотой и сексуальностью, да?» — кипела от возмущения девушка. Ее муж ответил на улыбку, взял ее пустой стакан и любезно спросил:
— Наполнить снова, моя дорогая?
— Спасибо. — Улыбка стала язвительной. — То же самое, пожалуйста.
Он отошел, и миссис Ламбедес уставилась на Антонию.
— Вы не говорите по-гречески?
— Я знаю несколько слов, — пожала плечами девушка.
— «Пожалуйста» и «спасибо», я полагаю? — не пытаясь скрыть пренебрежения, поинтересовалась женщина.
— Да, именно эти слова.
— Вам не обязательно говорить по-гречески, — покровительственно произнесла красотка. — Сейчас большинство жителей Греции знает английский.
Тони пристально посмотрела ей в глаза.
— Однако владеющий языком получает преимущество. — Она выдержала небольшую паузу. — Можно быть уверенным, что не возникнет ситуации, когда тебя обсуждают за твоей спиной, а ты ни о чем не догадываешься.
Женщина слегка вздрогнула.
— Надеюсь, вы не решили, что Дарос и я говорили о вас? — Тон ее низкого и хриплого голоса был снисходительным и не содержал даже намека на чувство вины.
— А почему я должна была так подумать, мадам Ламбедес?
Эвианиа глядела на девушку чересчур пристально, и та стала краснеть. К облегчению Антонии, в этот момент появился Дарос с ее бокалом. Протянув вино жене, он заметил выражение ее лица и перевел взгляд на ее собеседницу.
— Что-то не так? — полюбопытствовал он.
— Мне кажется, твоя супруга думает, будто мы болтали о ней. — Эти слова прозвучали как вызов.
Тони затаила дыхание, сожалея о минутной вспышке, которая вынудила ее затронуть эту скользкую тему.
— Мадам Ламбедес показалось, — сказала она с наигранной беспечностью, поднося бокал к губам.
Муж странно посмотрел на Антонию.
— Я заинтригован. Одной из вас лучше утолить мое любопытство, — произнес он.
— Твоя жена говорила о том, как неприятно не понимать чужой язык. Она намекнула, что о таком человеке могут сплетничать в его присутствии, а он не будет об этом знать, — коротко объяснила ему Эвианиа.
— Это было обычное, ничего не значащее замечание. — Длинные ресницы Тони опустились, скрывая от пытливого взгляда мужа выражение ее глаз. — Мадам Ламбедес, очевидно, неверно истолковала мои слова.
