— Когда я подниму 400 фунтов, два человека будут понастоящему счастливы: Билл Перл и Джим Смит. Джим Смит предсказал, что я подниму 400 фунтов. Мой брат Читта не любит предсказаний и внешних обещаний. Так что, с одной стороны, он посмеется надо мной, когда я скажу, что собираюсь поднять 400 фунтов; с другой стороны, именно он будет молить об этом и очень захочет узнать, удалось ли это мне. Внешне он посмеется, но внутренне он будет отчаянно взывать и изо всех сил молиться, чтобы у меня получилось. Недавно моя сестра напомнила мне о моем обещании прекратить занятия тяжелой атлетикой, как только я достигну 300 фунтов. Она умоляла меня остановиться. Она очень расстроилась, когда я поднял 350 фунтов.
— 14 сентября 1986 года
ЧЕСТВОВАНИЕ САМОГО СЕБЯ
— Сегодня я завтракал с несколькими учениками. На Гариме была футболка с изображением моего 300-фунтового поднятия. Футболка была почти новой, но 300 фунтов для меня уже устарели. Я сказал, что в следующем месяце хочу видеть своих учеников на Нью-Йоркском Марафоне в футболках с изображением моего поднятия 400 фунтов. Учитывая ту скорость, с которой я продвигаюсь, к тому времени мне, наверное, удастся поднять 380 или 400 фунтов. Во всяком случае, разница может быть всего в несколько фунтов.
— Пока мы беседовали, мне пришло в голову купить себе торт в честь поднятия 400 фунтов. Это был первый раз, когда я купил себе торт, хотя ученики дарили мне сотни тортов. Когда я подошел к продавцу с просьбой написать на торте цифру 400, он сказал: «Позвольте вначале поздравить вас. Я знаю, вы тот самый человек, который поднял 300 фунтов». Потом он пожал мне руку и задал еще несколько вопросов, например, какой рукой я поднимаю тяжести. Он был очень любезен. И как только люди узнают о моих занятиях тяжелой атлетикой?
Теперь, наградив себя тортом, я должен буду поднять 400 фунтов! Подобно Уолту Уитмену, я чествую сам себя.
— 14 сентября 1986 года
МОИ ОТЕЦ И МАТЬ
— Сегодня утром, когда я поднял Зб0 фунтов в первый раз, ко мне пришла душа моей матери. Мои глаза были широко открыты, и она смотрела прямо на меня. Когда я поднимал вес, она наблюдала за мной очень серьезно, без страха, но с такой серьезностью. Что я делал: поднимал гантель или смотрел на маму? Не знаю, радовалась ли она или была недовольна.
— На четвертой, самой успешной попытке, когда я еще даже не концентрировался, пришел и отец. На этот раз мама улыбалась, а отец был очень серьезен. Затем они оба ушли.
