Тут меня председатель перебил и говорит:
- Вы, кажется, отвлекаетесь! А я ему отвечаю:
- Никак нет-с!
- Вы о деле говорите, как лошади украдены.
- Я о сем и говорю.
- Ну, продолжайте.
- Я, - говорю, - покушал на ночь грибки в сметане, и позанялся срочными делами, и потом прочел вечерние молитвы, и начал укладываться спать по ночи, аж вдруг чувствую себе, что мне так что-сь нехорошо, як бы отравление...
Какой-то член перебил меня вопросом:
- Верно, у вас живот заболел от грибов?
- Не знаю отчего, но вот это самое место на животе и холод во весь подвенечный столб, даже до хрящика... Я и схопился и спать не можу...
В залi всi захохотали.
- А какая была ночь: темная или светлая? - вопросил член. Отвечаю:
- Ночь була не темная и не светлая, а такая млявая, вот в какие русалки любят подниматься со дна гулять и шукать хлопцов по очеретам.
- Значит, месяца не было?
- Нет, а впрочем - позвольте: сдается, что, может быть, месяц и был, но только он был какой-то такой, необстоятельный, а блудник, то выходил, а то знов упадал за прелестными тучками. Выскочит, подивится на землю и знову спрячется в облаки. И я як вернулся знову до себя в постель, то лег под одеяло и враз же ощутил в себе такое благоволение опочить, что уже думал, будто теперь даже всi ангелы божий легли опочивать на облачках, як на подушечках, а притомленные сельские люди, наработавшись, по всему селу так храпят, що аж земля стогнет, и тут я сам поклал голову на подушку и заплющил очи...
И я вижу, что все слушатели слушают меня очень с большим удовольствием, и кто-сь-то даже заплакал, но председатель знову до меня цепляется и перебивает:
- Говорите о том: как были украдены лошади?
- Ну, я же к этому все и веду. Вдруг спавшие люди сквозь сон почуяли, где-сь-то что-то скребе. Враз одни подумали, що то скребутся коты... влюбленные коты, понимаете! А другие думали, що то були не коты, а собаки; а то не были и не коты и не собаки, а были вот эти самые бабины сыны злодiи... - Но тут председатель на меня закричал...
- Прошу вас не дозволять себе обидных выражений! А я отвечаю:
- Помилуйте, да в чем же тут обида! ведь и все люди на свiти суть бабины дети, как и я и вы, ваше превосходительство.
В публике прошел смех, а председатель говорит мне:
- Довольно!
А я чую, что публика по мне поборает, и говорю:
- Точно так-с! Если бы я сказал, девкины дети, то было бы яко-сь невовко, а бабины...
Но он меня опять перебивает и говорит:
