— Хорошо, — ответил брамин, — я пойду.
И он пошел за женщиной к ней в дом.
Он был прекрасно образованным, великим ученым. Он знал санскрит и святые писания намного лучше, чем брамин, который обычно проводил ее пуджи. Он выполнил все. Это заняло у него около часа. После окончания пуджи женщина сказала ему:
— Я хочу вознаградить тебя. Мне бы хотелось дать тебе что-нибудь за пуджу. Я заплачу тебе и хочу, чтобы ты взял еще несколько кокосов и бананов.
— Нет, я не могу ничего взять, — ответил брамин.
— Пожалуйста, ты должен взять, — настаивала женщина. — Ты оказал мне такую услугу, пожалуйста, прими от меня деньги и фрукты с пуджи.
— Нет, я не могу сделать этого, — сказал брамин. — Я рад, что смог помочь тебе, но взять платы не могу.
И с этими словами он поспешил покинуть дом. Он был большим ученым, мудрецом и высокопоставленным судьей Верховного суда Калькутты. Звали его Шри Гурудас Банерджи. Женщина не знала, кто он, но сам Банерджи знал, кто он. И, хотя он занимал такой высокий пост, он, тем не менее, относился к своим обязанностям, как к долгу.
15 января 1979
Читта Ранджан Даш
Жил однажды великий нициональный лидер, сердце которого было больше самого большого. Он был исключительно удачлив в юриспруденции, и как государственный деятель также был довольно преуспевающим. Его настоящим именем была доброта, любовь и сострадание. Он всегда помогал бедным и несчастным значительно больше, чем они ожидали. Например, чаевые, которые он давал полицейским, в десять раз превосходили те, которые они обычно получали от других.
— Работа полицейского очень трудная, — говорил он. — Мы не платим им должным образом только потому, что они носят доти и индийскую одежду. Но за ту же работу, выполненную англичанином, одетым в шорты, мы платим намного больше.
Однажды его сотрудник, работавший в Конгрессе, пришел к нему в слезах.
— Почему ты плачешь? — спросил великий человек.
— Я живу в твоем доме, но, поскольку я принадлежу к низшей касте, все сторонятся меня. Я ем там, где едят собаки и куры. Там так грязно и отвратительно. Один из твоих слуг принес мне еду, и подал мне ее как собаке или курице. Пожалуйста, сделай что-нибудь для меня.
Из-за низкого происхождения ему не положено было сидеть с остальными членами семьи. Тем не менее великий человек очень расстроился. Он сказал своей жене: «Хорошо, мы не можем позволить ему есть с нами, но почему мы, по крайней мере, не можем выделить ему достойного места для еды? Почему он должен есть вместе с собаками и курами? Неужели у него не может быть лучшего места?»
