— Босс, — смиренно признался Гринберг, — я сделал ошибку. И когда я понял ее, то предпринял единственное, что мне оставалось: я дал задний ход. Зверь в самом деле опасен, и Вествилл не в состоянии держать его под контролем. И если бы это не было свыше моих сил, я бы приказал уничтожить его немедленно, не дожидаясь санкции Департамента… и вашей лично.
— Фу!
— Вы не были на моем месте, сэр. Вы не видели, как рушились массивные стены здания суда. Вы не видели, как он разметал их.
— Не старайся поразить меня. Ты когда-нибудь видел город, который одна бомба сравняла с землей? Что там стены в вашем суде… может быть, на них нажился какой-то вороватый подрядчик.
— Но, босс, вам надо было видеть клетку, которую он разворотил. Сваренные стальные первосортные брусья. Он переломил их как соломинки.
— Я не сомневаюсь, что ты их тщательно осмотрел. Но почему ты не обратил внимания, что его в ней заперли, и он не мог выйти?
— А? Ну, это не дело Департамента проверять тюрьмы.
— Сынок, все факторы, хоть каким-то боком касающиеся понятия «Вне», имеют самое прямое отношение к нашему Департаменту. И ты это знаешь. Но когда ты будешь помнить это во сне и наяву, чистя ботинки или разливая супы на благотворительном базаре, ты поймешь, что это суть нашей работы. И ты будешь держать ушки на макушке и ловить носом все, что может быть названо «особыми ситуациями». А теперь расскажи мне об этом существе. Я читал твой отчет, я видел его снимки, но я не чувствую его.
— Ну, он относится к многоногому, не сбалансированному типу. Восемь ног, примерно семь футов в холке. Оно…
Кику выпрямился:
— Восемь ног? А руки?
— Руки? Их нет.
— Какие-нибудь любые органы для манипуляций? Видоизмененные конечности?
— Ничего, шеф… будь что-то подобное, я бы сразу же приказал провести полное и всестороннее обследование. Ноги у него как бочонки, но двигается он с изяществом. Но чего ради вы…
— Неважно. Что еще? Продолжай.
— Он напоминает нечто среднее между риноцеросом и трицератопсом, хотя артикуляция у него весьма своеобразная.
Молодой хозяин зовет его Луммоксом[1], и это имя ему подходит. Обаятельное, но глупое существо. В этом и кроется опасность: он настолько огромен и могуч, что из-за своей неповоротливости и несообразительности может причинить человеку вред. Он разговаривает, но это речь примерно четырехлетнего ребенка… голос у него такой, словно он проглотил маленькую девочку.
— Почему ты считаешь его глупым? Из твоего исторического отчета я понял, что владелец считает это существо достаточно сообразительным.
