Платья у меня появились потому, что пару лет назад папочка увлёкся идеей математического моделирования одежды. С тех пор он только и твердит о том, что вскоре все члены нашего племени смогут иметь собственные платья, штаны и рубашки, сшитые точно по их размерам, и о том, что самая сложная часть в изготовлении одежды — разработка выкроек — вскоре будет очень простой. Он мечтает разработать такие формулы, в которые можно будет подставить только размеры человека, и сразу можно будет получить размеры выкроек. Первое платье, которое он сшил для мамы, представляло из себя прямой цилиндр, а для выпуклостей грудей — два острых конуса. Мама сказала, что не оденет такое никогда, папа обиделся и сказал, что мама ничего не понимает в красоте строгих математических форм, а мама сказала, что пусть он лучше пробует на мне. С тех пор моя коллекция платьев сильно увеличилась, но до желанной цели папе ещё далеко.
В нашем возрасте девчонки растут немного быстрее, чем мальчишки, и потому платья примеряли мальчишки — в некоторые я уже не могла влезть. Лайта начала смеяться, увидев самое первое платье — то самое, цилиндром с конусами, перешитое на меня, и не переставала до самого конца. За платьем с конусами последовало платье, сшитое из секторных кусочков (человек в нём был похож на апельсин, точнее, на салат из апельсинов). За «апельсиновым» платьем последовало платье, сшитое из вертикальных полос разной ширины (человек в нём был похож на рыбу), а за ним — платье, у которого зона вокруг груди выглядела, как бочонок из множества дощечек, а низ — как множество клиновидных полос. Папа в своё время очень гордился, когда научился рассчитывать эти «бочоночные» полоски.
— Бочонок! — заливалась Лайта.
Смеха добавляло ещё то, что мальчишки расстарались вовсю, с удовольствием передразнивая девчоночьи жеманные жесты. В разгар веселья подруга Серого опрокинула воду в тарелку с лимонными орешками. На миг все застыли, а потом Лейте завопил: «Ложись!». Мы все плюхнулись на пол, и очень вовремя: в комнате началась канонада, во все стороны летали со страшной скоростью семена лимонных орешков. Открылась дверь, в комнату заглянул папочка. Он зашел в тот самый момент, чтобы получить по лбу последним срикошетившим семечком. Почему-то он решил, что мальчишки баловались, и заревел:
— Вы почему балуетесь? Вы зачем испачкали платья, наше будущее? Я, кажется, запретил вам брать Найвины платья и показывать их чужим? А где у нас запас сушеной крапивы?
