— Она хочет остаться здесь насовсем?
— О да, принцесса Евгения без ума от лорда Вильгельма, старшего из кузенов Королевы, и жизни без него не мыслит. Есть, впрочем, еще более непокорные заложники.
— Кто же? — спросила Красавица и тут же, как можно равнодушнее, добавила: — Принц Алекси из их числа?
Пальцы Леона скользнули к ягодицам. Стоило груму коснуться рубцов, как те вспыхнули болью. Леон щедро поливал маслом израненную кожу, и ее немного жгло. Грум мял Красавице попку, словно не видя красноты и припухлостей. Красавица морщилась и в то же время получала необычное удовольствие. Сильные пальцы грума сминали ягодицы, оттягивали их, разделяли и снова мяли. Красавица покраснела от мысли, что это делает с ней Леон — юноша, который обращается к ней столь учтиво. И когда грум продолжил речь, то новое, доселе неизведанное волнение охватило ее.
«Нет числа способам унизить рабов», — подумала Красавица.
— Принц Алекси — любимчик Королевы, — произнес Леон. — Наша повелительница не выносит долгой разлуки с ним. И хотя Алекси настоящий пример рабского послушания, он — своего рода неисправимый бунтарь.
— Разве такое возможно?
— Ах, Красавица, лучше думай, как ублажить господ, — напомнил Леон. — Скажу лишь так: принц Алекси с виду полностью покорился хозяевам, как и положено рабу, однако есть в нем стержень, переломить который не в силах никто.
Красавицу такой ответ взволновал. Она вспомнила, как принц Алекси ползал на четвереньках, вспомнила его сильную спину и плавные очертания ягодиц, как его гоняли туда-сюда по спальне Принца. Она вспомнила и его прекрасное лицо.
«В нем есть стержень, переломить который не в силах никто», — повторила она мысленно.
Когда Леон перевернул ее на спину и низко склонился над ней, Красавица стыдливо зажмурилась. Он стал массировать ей живот и ноги, а она свела коленки и постаралась повернуться набок.
— Скоро ты привыкнешь к такому уходу, принцесса, — предупредил грум. — И ни о чем не будешь думать, пока я тобою занимаюсь.
Он прижал ей плечи к ложу и размял шею, затем руки.
Красавица осторожно приподняла веки. Леон увлеченно работал, хотя его бледные глаза взирали на нее бесстрастно.
— Вы… получаете удовольствие от своей работы? — шепотом спросила она и ужаснулась собственному вопросу.
Грум вылил себе на ладонь немного масла и занялся ее грудями: мял их, оттягивал и растирал, как прежде мял, оттягивал и растирал ягодицы. Потом довольно грубо прошелся по соскам, и Красавица чуть не вскрикнула от боли.
