Александр Петрович не торгуясь расплатился с ним долларами, чем привел его в состояние умиления.
— Можете пристрелять его в нашем тире.
— Когда?
— Прямо сейчас.
Перехватив отчаянно-умоляющий взгляд Карины, адвокат твердо сказал:
— Мы вдвоем. Годится?
На этот раз, прежде чем ответить, гость жевал довольно долго.
— Еще двадцать, — изрек он наконец.
Доставая из бумажника две зеленые купюры, Александр Петрович оглянулся на Карину и подумал, что за такую вспышку детской радости в ее глазах согласился бы заплатить и побольше.
В служебном лифте они спустились в самый нижний, третий, горизонт подвальных этажей и оказались перед бетонной дверью, из-за которой доносились приглушенные звуки выстрелов.
— Ждите здесь, — бросил им провожатый и исчез за открывшейся с неожиданной легкостью дверью.
Через минуту он их позвал внутрь, и в тире людей уже не было, а на стенде висели три чистые мишени.
— Предохранитель, — буркнул он, показывая, как пистолет снимается с предохранителя, и трижды, не целясь, выстрелил.
Все три пули легли в центр мишени, образовав одну общую дыру с рваными краями.
Адвокату приходилось раньше стрелять из пистолета, но этот показался непривычно тяжелым. Первым выстрелом он угодил в белое, в самый угол мишени, зато две следующие пули положил вполне пристойно — в черное поле.
Карина не имела опыта в этом деле и один раз промазала вовсе, но двумя выстрелами попала в мишень, хотя и по краям.
— Для ваших целей сойдет, — снисходительно проворчал их спутник и, уже у двери лифта, флегматично добавил: — Хорошая пушка. Не забывайте чистить.
По пути в номер Карина, несмотря на умеренные успехи в стрельбе, излучала радостное возбуждение.
— Наверняка будет огромный синяк, — восторженно заявила она, тряся ушибленной рукой, — у него свирепая отдача!
Заперев пистолет в ящике стола, они отправились осуществлять идею Карины, то есть снимать квартиру на тихой улочке Судака, в доме, который она высмотрела в подзорную трубу две недели назад.
Табличка: «Сдается» — по-прежнему виднелась в окне, и старушка-хозяйка приняла их весьма любезно. Она жила в доме побольше, на том же участке, и все ее постояльцы уже разъехались. Приглянувшийся Карине домишко состоял из двух помещений. Первое, поменьше, выполняло одновременно функции прихожей, столовой и кухни, а второе являлось исключительно спальней, причем Спальней с большой буквы, ибо основную часть территории занимала кровать таких размеров, что на ней могла бы разместиться супружеская чета не только людей, но и медведей. Обе комнаты разделяла перегородка, в проеме которой не было даже двери, а только легкая занавеска.
