Мигрень Людмилы затихла, притаившись до следующего раза. Она встала на ноги и порхала по дому, как трудолюбивая пчелка с раннего утра.
— Ты не ночевала в своей комнате? — немного строго спросила сердобольная женщина, пропустив мимо ушей комплимент, которым Мила пыталась задобрить ставшую вдруг строгой соседку. Она вдруг начала корчить из себя смотрительницу монастыря, в котором неблагонадежная монашка, готовящаяся к подстригу, ставила под сомнение свою репутацию. Мила успела вытащить имитированное тело, укрытое покрывалом и когда вошла ее тезка, притворилась, что только проснулась.
— С чего вы решили, что я здесь не спала?
— В этом доме хорошая акустика.
— Как самочувствие? — участливо спросила Мила, переводя тему и не желая обманывать.
— Я уже привыкла к этим периодам. Врагу, конечно, не пожелаю испытывать приступы этой сверлящей боли. Только снотворное и спасает. Но, дабы ценить то, что имеешь, порой надо получать хорошую встряску!
Мила с трудом дождалась обеда, надеясь побыстрее увидеться с Алексом. Ее воображение рисовало картины, в которых она — постоянная жительница этого дома. Каждую ночь она проводит в супружеской спальне, в которой, кстати, не помешает сделать ремонт. А еще у них будет огромный лохматый пес, из-за которого они будут иногда ссориться. Она придумает ему какое-нибудь прозвище, например, Алик, и будет путать имена. Алексей Алексеевич сидел за столом в гордом одиночестве, он был задумчив, но в хорошем настроении. Когда появилась Мила, он отметил, что она чудесно выглядит и хитро подмигнул ей. Василий принес французский луковый суп, съев ложку, девушка выпучила глаза, после чего выплюнула жидкость обратно в тарелку — еда была сильно пересолена.
— Что такое? — обеспокоился сидящий рядом Алексей Алексеевич.
— Мне кажется, повар немного перестарался! — недовольно произнесла Мила, понимая, что ей объявлена кулинарная война.
Василий вновь вошел в столовую. Он поставил перед хозяином дома обжаренного цыплёнка табака и на отдельных общих тарелках гарнир — пюре и салат из овощей. Мила внимательно наблюдала за немного нескладными телодвижениями прислужника, заметив, что он пьян.
— Я прошу прощения, Василий, мне кажется, мой суп вы посолили дважды! — произнесла она подчеркнуто вежливо.
— Вам показалось! Я всегда славился скорее недосолом, чем пересолом!
— Что ж, не хочу быть голословной. Возьмите ложку и попробуйте!
— В этом нет необходимости! — разводил руками Василий. Если хотите, я поменяю вам тарелку, но не уверен, что вам снова придется по вкусу мой суп.
