— Василий, вы чудесный человек! Вам кажется, что вы любите меня. Но это не так! Просто ваш круг общения ограничен… Вы проводите свои дни в компании Людмилы и Валентины, вы к ним привыкли…
— Я езжу за продуктами! Общаюсь с людьми на рынке и не только…
— Я понимаю! — осторожно произнесла Мила, боясь обидеть раздраженного толстяка, который начал заметно нервничать. — Я сказала теплые слова и вас это согрело! Вы приняли их слишком близко к сердцу!
— Так вы говорили неправду? — обескуражено произнес Василий, он выглядел растерянным и даже побледнел. Мила обеспокоилась, что он может потерять сознание, потому что лицо его стало мертвенно-бледным. Он не справлялся с эмоциональным водоворотом, вызванным собственными бурными фантазиями.
— Василий, я не обманывала вас, ни в коем случае! Вы действительно потрясающе готовите, у вас уникальный талант создавать прекрасные блюда!
Повар ее не слушал. Его скорбящее лицо покрылось красными пятнами, с тоской он посмотрел на Милу и подавлено выдохнул:
— Простите, что я вас потревожил! Мне нужно съесть что-нибудь жирное, чтобы смягчить эту сухость!
Девушка задумчиво смотрела вслед Василию. Эти ненужные будничные детали выбивали из колеи. Конечно, чувства повара не были мелочью, но за последние сутки она получила столько информации, влияющей на ее эмоциональный фон, что в пору было кричать на разрыв аорты. Ей тоже нужно было смягчить сухость… горла!
Мила пробралась в столовую к посудному шкафу, из которого Алекс изымал спиртное. Выбор был большой, она растеряно рассматривала цветастые этикетки, которые пытались перещеголять друг друга шрифтом и красками. Напитки были преимущественно крепкие, никакого чисто женского пойла наподобие вермута.
— Есть наливка — ее бери. Никакой химии. Сама делаю, — голос Валентины заставил подпрыгнуть застигнутую врасплох девушку почти до потолка!
— Господи! Так можно и умереть!
— Долг платежом красен, — съязвила грубая прислужница, подмигнув, и указала на графин с багровой жидкостью.
Через минуту в руке Милы поблескивала маленькая рюмочка, наполненная благоухающей смородиновой жидкостью. Немного пригубив спиртового настоя, девушка с улыбкой отметила, что пить ее приятно.
— Там водка, сахар и ягоды — ничего лишнего. Идем!
Валентина торопливо заковыляла, а Мила, ухватив на ходу графин, запихнула его в объемный карман своего халата, догоняя тетушку сову.
Они прошли дом насквозь и остановились у невзрачной двери, которая была малозаметна в стене. Валентина повернула ключ, замок ворчливо поддался, взгляду Милы открылось зрелище, распространенное в триллерах и фильмах ужасов: лестница, ведущая вниз — в темное подвальное помещение. Мила немного испугалась, ей на мгновение показалось, что коварная сова хочет заманить ее в подвал, чтобы лишить жизни и избавиться от останков. «Наверняка, там есть старая ванна и баллоны с кислотой для уничтожения улик! — фантазировала чуть захмелевшая Мила. — Возможно, эта ведьма получила распоряжение от самого Алексея Алексеевича».
