— О чем ты говоришь, Артур?
— О том, что мы живем в перевернутом мире. Мы постоянно боимся испачкаться. А знаешь, почему? А потому что мы все в дерьме. Потому-то так и боимся грязи, что очень хорошо знаем, что это такое. А грязь все, к чему прикасается, превращает в грязь. Вы поди у себя дома вообще не говорите о сексе.
— Нет, — призналась она.
— У тебя же два мальчика, неужели ты ни разу не говорила с ними на эту тему?
— Ни разу.
— А ведь это нормальная чистая тема. Гораздо более чистая, чем перемалывание косточек вашему соседу или начальству. Знаешь, я бы на вашем месте как можно чаще расхаживал голыми по квартире.
— Всей семьей? — от изумления у Кати глаза приобрели форму обруча.
— Только всей семьей. Чем больше твои дети будут видеть вас голыми, тем меньше у них будет нездорового любопытства к человеческой анатомии. Они будут воспринимать то, что отличают мужчину и женщину, как норму, как самую естественную вещь. А еще лучше заниматься при них любовью.
— Ну, уж нет, ни за что! — решительно воспротивилась такой перспективе Катя.
— А ты хочешь, чтобы они все узнали из порнофильмов и журналов? Ты еще не находила у них таких фотографий?
— Однажды нашла несколько снимков. Там были голые женщины.
— Ты их, конечно, тут же разорвала и выбросила.
— А что же я должна была с ними делать, на стену повесить?
— А почему бы и нет? Висят же у тебя на стене какие-нибудь идиотские кошечки?
— Как ты узнал? — пришла в изумление Катя.
— Да их отсюда даже видно, — усмехнулся Артур. — Понимаешь, грязь возникает тогда, когда появляются запреты. Если вдруг найдется идиот, который запретит умываться по утрам, и отыщутся миллионы других идиотов, что последуют этому примеру, то те, кто вопреки запрещению все равно станут плескаться над раковиной, будут восприниматься остальными, как совершающее нечто грязное и непристойное. Все, что запретно, то потенциально грязно. А потому любой запрет — это глупость.
— Не согласна. Ну а наркотики, по-твоему, не надо запрещать?
— Само собой, что не надо. Будь они в свободной продаже, у людей возникало бы меньше желания их потреблять. Многие приучаются к ним как раз потому, что на них наложено табу. Но я не люблю наркотики, это ужасно.
— Ты принимал наркотики?!
— Да, немного, — сознался Артур. — Но мне не нравится, когда уходишь в кайф с помощью препарата. Секс лучше, потому что он естественен. Секс не разрушает, а освобождает, если к нему правильно относиться, а наркотики разрушают и закабаляют. Вот почему я предпочитаю заниматься любовью. Ладно, хватит на сегодня разговоров, у меня больше уже нет сил — так хочется тебя трахнуть.
