Она села у его ног, мягко сжала член.
— Катя, я завтра уезжаю, — вдруг сообщил Артур.
Катя разжала руку, и пенис, словно подкошенный, упал вниз.
— Как уезжаешь?
— Обыкновенно. Сегодня кончается срок моей путевки.
Было жарко, но Катя ощутила, как пронеслась холодная струя по ее телу.
— А как же я? — растерянно пролепетала она.
— Ты остаешься, у тебя еще два дня.
— Я не хочу оставаться без тебя. Я поеду с тобой.
— Нет, сегодня наш последний день.
— Но этого не может быть. Что же я буду делать?
— Жить.
— Но как?
— Не знаю, тебе решать.
— Это не справедливо, это жестоко, ты не можешь так поступить.
— Послушай, Катя, мы провели чудесные дни, ты — великолепная женщина, я даже не думал, что ты сможешь быть такой. Но всему приходит конец. И не надо делать из этого трагедию.
— А если это и есть трагедия?
— Это не трагедия, — убежденно произнес Артур.
— Для тебя, но не для меня.
— Ты жила много лет и не тужила без меня до нашей встречи, почему ты думаешь, что не сможешь жить после нашей разлуки?
— Тогда было все по-иному. Что мне тебе говорить? Ты же все прекрасно понимаешь. Я не хочу, чтобы ты уезжал! — голос Кати, словно большая птица, вдруг резко взвился вверх. — Я тебя не пущу. Я не могу без тебя.
Слезы двумя водопадами хлынули из глаз, а ее тело забилось в конвульсиях. Артур попытался ее обнять, но она вырвалась и забегала по комнате.
— Тебе все равно, тебе на все наплевать, на трахался от души, а теперь можно и уезжать. А что будет со мной, тебе до этого нет никакого дела. Я никогда еще не встречала такого страшного эгоиста, как ты.
Она бросала в него обвинения, словно палила из пушки тяжелыми ядрами. Но на Артура этот обстрел не производил никакого впечатления.
— Катя, не надо портить наш последний день. Давай его проведем так, чтобы вспоминать его было бы приятно всю жизнь. Тебе все равно ничего не изменить. Меня ждут другие дела.
Катя хотела спросить его об этих таинственных делах, но вопрос застрял у нее в горле. Он все равно не скажет, да и так ли это важно? Важно другое: пройдет совсем немного времени — и он навсегда покинет ее. И у нее нет цепей, которыми можно было бы его приковать.
Она села на кровать рядом с ним и тихо заплакала. Артур гладил шелк ее волос, проводил рукой по плечам, но она почти не ощущала его прикосновений. Подобно Ниобе она стала каменной, все чувства и желания, которыми она была столь наполнена все эти дни, мгновенно растворились в бездонной пропасти ее несчастья, парализовавшего ее разум и тело.
