— Несущественное возражение. Согласно более поздним пророчествам, антихрист поначалу как раз и будет заигрывать с церковной властью, с целью в итоге подмять под себя религию. И мы ведь говорим о предтечах антихриста, просто похожих на него.
— Но Наполеон и ранения в голову не получал. Ни смертельного, никакого.
— Его медицинскую карту я не читал, — признался Слава. — И я и не обещал, что совпадут все признаки. Однако сто дней-то были, и его бывшим соратникам вполне могло казаться, что он воистину воскрес, вернувшись с острова Святой Елены. Ведь в ссылке он был все равно что похоронен… Теперь возьмем Гитлера. Стремился к мировому господству, в чем немало преуспел. Гонения на христиан были. Покончил самоубийством, выстрелив себе в голову из пистолета. Но Абель Басти в своей книге пишет, что самоубийство было инсценировано, а на самом деле Гитлер умер в шестьдесят четвертом году в Парагвае.
— Даже если так, ста дней у него не было.
— Но исцеленная смертельная рана в голове налицо, а число имени тоже шестьсот шестьдесят шесть. Ты уходишь в сторону — мы рассматриваем эпохи на предмет их соответствия Откровению, а не друг другу. Более существенные возражения есть?
— Пожалуйста. Ни Париж, ни Берлин не стоят на семи холмах. Название последнего вообще образовано от слова «болото».
— Предшественница Парижа, Лютеция как раз стояла на холме. На холме расположен Латинский квартал. Думаю, мы без проблем насчитаем семь возвышенностей в парижской городской черте. Да все древние города основывались на возвышенностях, по крайней мере первоначально. К мелочам ты обещал не придираться, так что Берлин мы пропустим, тем более что я ничего о нем не знаю. Зато на семи холмах основана Москва, которую, как тебе известно, называют также и Третьим Римом.
— И кто у нас был антихристом?
— А почему обязательно был? Вполне вероятно, что еще будет. И как раз на большом историческом витке, а не на промежуточном.
— Это тоже в рамках твоей теории?
— В рамках, в рамках… Так, все готово, давай оценим первую партию. Остальное дожарю после, чтобы погорячее было.
Перед тем как сесть за стол, Слава включил стоявший на холодильнике небольшой телевизор. Удивительно, что он до сих пор этого не сделал — обычно телевизор у него работает все время, пока он на кухне.
— Посмотрим, что происходит в мире, — пробормотал Слава, разливая по бокалам вино.
— Ты ничего не увидишь, потому что сидишь к телевизору спиной, — сказал я. — И не услышишь тоже. На кой черт он вообще тебе нужен, если ты никогда не включаешь звук?
