— Это точно, — прошептал Костя. — Куда уж недоступнее.
На работе его первым встретил Котлета.
— Не думай, что если Министр откинул копыта, то ты теперь никому не должен. Можешь считать меня его правопреемником. Расписка твоя у меня. С нею, и прочими бумажками и показаниями свидетелей, я с тебя все даже через долбаный законный суд получу без проблем. И вот еще что… Теплов решил тебя пока до парковки не допускать. Поработаешь подметалой. Зарплата будет — сам знаешь, а я не хочу ждать с тебя денег до седых волос, я тебе не Министр, это он у нас был широкая душа… Значит так: продаешь хату, причем риэлтора тебе укажу я. Все оформим в моем присутствии. А тебе подыщем секцию где-нибудь на Толстовке, идет? И бабки еще останутся.
— Продажа-то почему через тебя? — попробовал все же возразить Костя, понимая, что по основному пункту спорить бесполезно. — Что я, сам квартиру продать не могу?
— Ты мне повякай, заморыш! — зловеще дыхнул ему прямо в лицо Котлета, нависая сверху как Кинг-конг. — Заберешь деньги и свалишь куда-нибудь в тьму тараканью, а я тебя потом ищи, да?
Кое-как отработав первую смену на новой должности, Костя пришел домой. Долго без цели слонялся по квартире, глядя на стены так, словно видел их впервые. Наследство от матери. И память о ней единственная. Оно конечно, можно и в секции жить, тем более, что сам виноват, да только надо быть полным кретином, чтобы думать, будто после сделки с Котлетой у него останется жилье или какие-то деньги. Тут Котлета прав — он не Министр… В лучшем случае — жизнь у мусорного бачка и ночевки в подвалах. В худшем — труп обнаружат, но нескоро, если еще обнаружат.
Несколько дней Котлета его не тревожил. То ли занимался подготовкой, то ли другими делами, с Костей не связанными, то ли давал жертве время прочувствовать ситуацию. Поручиться Костя не мог, но был почти уверен, что за квартирой и за ним самим следят. Наконец Котлета подошел к нему, поймав точно так же, утром, перед работой.
— Возьми назавтра у Теплова отгул. Наври что хочешь. За один день все и сделаем, ручаюсь. Завтра я тебе звякну… Кстати, какой у тебя номер?
— А ты мне свой дай, — решился Костя внезапно.
— А у тебя что, нет? — удивился Котлета. — Давай, записывай…
Во время обеденного перерыва Костя тяжело опустился на стул за пустым столиком в самом дальнем углу столовой, отведенном для своих, и достал телефон. Тот скромно помалкивал, переваривая порцию энергии, которую Костя по обычаю вкатил ему вечером.
