Таркин оказался в передней – балансировал на костылях. Отрезанную ногу опять свело, Эндрю сразу заметил.
– Стейси просит полчаса подождать, – сказал Эндрю. – Проходите в гостиную, располагайтесь.
– Завязла там с компьютером, да? – усмехнулся Таркин, развернулся на костылях и заковылял за Эндрю. Добравшись до гостиной и устроившись вместе с культей на кушетке, Таркин проговорил, слегка запыхавшись: – В сырую погоду нога всегда хуже. Не обращайте внимания.
– Вы поэтому не делаете себе искусственную ногу, то есть протез? – спросил Эндрю.
– Да, поэтому, у меня на ампутированной ноге вроде бы нервы повреждены, – кивнул Таркин, – но я толком так и не разобрался. Доктора вечно говорят всякие ученые слова. Я уже привык.
Таркин повернул к Эндрю сморщенное бородатое лицо, на котором читались муки мученические. Однако Таркин был жокей, напомнил себе Эндрю, а жокеям к боли не привыкать. Решив отвлечь и себя, и гостя, он сказал:
– Что касается области попечения. Вы говорили, она более или менее круглая и миль двадцать в диаметре, но, как мне представляется, на самом деле она меньше и не настолько правильной формы…
– Да-да, скорее вроде зазубренного яйца, – согласился Таркин. – Думаю, вам имеет смысл уточнить границу.
– Непременно, – отозвался Эндрю. – Как выяснилось, юный Эйдан чувствует границу не хуже меня, поэтому я собираюсь взять его с собой и обойти все владения. Однако больше всего мне хочется понять, что происходит внутри самой границы. Что тут не такое, как везде? Что в Мелстоне происходит такого, чего не бывает, например, в Мелфорде?
– Ну, на то у меня свои теории! – с готовностью воскликнул Таркин. – Вы заметили, что у каждого, кто живет в Мелстоне, есть свой талант? Стокки растит овощи. Трикси Эпплби – ну, сестра миссис Сток, – говорят, стрижет лучше любого лондонского парикмахера. Только на главной улице живут пять мальчиков и две девочки, которым сулят карьеру футбольных звезд, а один из этих мальчиков еще и играет на корнет-а-пистоне, словно ангел. Рози Сток из булочной печет такие торты, что за них и умереть не жалко. И все такое прочее. Может, талант есть и у Триксиного Шона, надо только копнуть…
– Думаю, есть, – оторопело ответил Эндрю.
Он не мог оторвать взгляд от несуществующей ноги Таркина, которая лежала на кушетке и пульсировала. Это было ужасно. И несправедливо.
– А лично я, едва сюда переехал, обнаружил, что умею выращивать розы, – продолжал Таркин. – Не говоря уже о готовке – раньше-то я стряпать был не мастак. Сдается мне, наш край с оккультной точки зрения куда богаче прочих мест. Эта оккультная штука откуда-то прямо лезет – или просачивается, или переливается, вот уж не знаю, такие вот дела, а работа старика Джослина Брендона в том и состояла: оберегать этот источник, чистить его и следить, чтобы он никому не навредил. Да только, может статься, все куда сложнее…
