Это был мужчина с бананами. Юдит узнала его с первых же слов. Он: я хотел только пожелать вам доброго дня. Я — тот, кто отдавил вам пятку накануне Пасхи в «Меркурии». А утром видел, как вы зашли в это здание. Юдит: и теперь вы дожидаетесь, когда я из него выйду? У нее вырвался смешок. Ей показалось, что прозвучало остроумно. Банановому мужчине тоже стало смешно. Как красиво он улыбается, отметила она: два искрящихся смехом глаза, обрамленных сотней крохотных морщинок и примерно шестьдесят ослепительно белых зубов. Он: у меня тут офис неподалеку. И я подумал… Она: вы зашли, чтобы пожелать доброго дня? Мило. Удивительно, как вы меня узнали. Сказано было без капли кокетства. Он: вас это не должно удивлять. Теперь он показался ей странным для отца семейства, покупающего по восемь бананов. В такие моменты Юдит совершенно терялась. Ее щеки зарделись. Взглянув на часы, она вспомнила, что должна срочно сделать звонок. Он: ну, пока… Она: да. Он: может, еще встретимся. Она: разве что вам понадобится лампа. Юдит рассмеялась, чтобы загладить трагическую иронию, заключавшуюся в ее реплике. В этот момент совершенно некстати вмешалась Бьянка. Госпожа начальница, можно мне… — Она намекала, что рабочий день закончился и пора домой. Банановый мужчина также воспринял вмешательство девушки как сигнал, что пора отправляться по своим делам. У самой двери он еще раз обернулся и помахал рукой, как делают на вокзале, но не те, кто прощаются, а те, кто кого-то встречают.
Вечером Юдит вспоминала о нем. Как он сказал? Вас это не должно удивлять. Или вас это в самом деле не должно удивлять? И не выделил ли он ударением «вы»? Да, точно, он специально подчеркнул «вы». Он так и сказал: «Вас это не должно удивлять». Вас — в смысле «такую женщину, как вы». Однако мило, подумала Юдит. А может, он имел в виду «такую красивую, интересную женщину, как вы, такую очаровательную женщину, при виде которой захватывает дух, интеллигентную на вид, умную, классную». Да, точно, именно это он хотел сказать: такую женщину не должно удивлять, что он не мог ее не запомнить! Что ж, это приятно осознавать, — заключила Юдит.
«Такую женщину, как вы», — хотел он сказать, — такую женщину однажды увидишь, например когда отдавишь ей пятку в сырном отделе магазина, и уже не выбросишь из головы. Именно так. Очень, очень любезно с его стороны.
Юдит решила перестать думать на эту тему, потому что ей уже не двадцать лет. Она знала кое-что о мужчинах и не была готова с прежней легкостью менять сложившиеся представления о том, каковы они. Еще потому, что у нее полно более важных дел, в частности она планировала освободить от накипи машину для варки кофе. Однако Юдит все-таки еще разок посмаковала, как он выделил слово «вы» в предложении: «Вас это не должно удивлять». Следовало ли это подчеркнутое «вы» понимать, как «такая женщина, как вы»? Скорее изысканный способ признания ее внутренней уникальности перед внешними данными? В смысле: «Она. Она. Да, Она! Единственная и неповторимая Она». Тогда его следовало понимать так: «Любая женщина должна была бы удивиться, любая, но только не она, поскольку она — или, как он выразился, „вы“ — не такая, как все». Нет, она ни на кого не похожа. Единственная и неповторимая — вот что он хотел сказать, — «не должна удивляться» тому, что он ее запомнил. Очень приятно, когда о тебе так думают, размышляла Юдит. Однако ничего не поделаешь: ее все-таки удивил факт, что он ее выделил и запомнил. Вот о чем речь. И Юдит принялась очищать от накипи машину для кофе.
