— Вы правы, Араминта, — сказал он мягко. — Здесь действительно неподходящая обстановка для вас, но это единственное место, где мы могли поговорить с вами без свидетелей.
Уэйн встал, взял со стула ее плащ и накинул девушке на плечи.
На секунду Араминта оказалась в его объятиях, но он сразу же отпустил свою пленницу со словами:
— Позвольте мне в дополнение к вашим остальным талантам отметить еще один: вы поразительно находчивы в сложных ситуациях.
Значение этих слов осталось Араминте непонятным, но ей не хотелось задавать вопросы. Она стремилась только к одному — поскорее уйти!
Уэйн открыл девушке дверь, и они вышли в коридор.
Спускаясь по лестнице, они слышали шум сотен голосов и оглушительную музыку, но никого не встретили.
Маркиз помог Араминте сойти с крыльца, лакей вызвал карету, и только в этот момент она поняла, что ей придется сказать, где она живет, и ее инкогнито будет раскрыто.
— Ваш адрес? — спросил Уэйн.
Мгновение девушка колебалась.
— Я живу на Руссель-сквер, тридцать шесть.
Этот дом стоял как раз напротив дома герцога, в котором остановилась их семья.
Дверца закрылась, и карета тронулась с места.
Араминта задумалась о том, как скрыть от маркиза, что она не сможет войти в названный ею дом.
— Вы живете с друзьями? — поинтересовался в этот момент Уэйн.
— До конца этой недели.
— Надеюсь, они хорошо заботятся о вас. Лондон может оказаться очень опасным местом для такой красивой девушки.
— Все очень добры ко мне.
— И я?
— Я уже говорила вашей светлости, как благодарна за ваше великодушие.
— Хотя вы и отказались задержаться подольше, надеюсь, вы приятно провели сегодняшний вечер.
— Мне понравилась наша беседа, но, хочу сразу же предупредить вас, милорд, сегодняшний вечер не должен повториться.
— Отчего же?
Девушка колебалась.
Проще всего было бы сказать, что она находится у него в услужении и слуги могут неправильно истолковать их отношения. Но такое объяснение было бы не совсем честным.
Все было гораздо сложнее. Что-то подсказывало Араминте, что ей не следует слишком сближаться с маркизом.
Девушке было трудно ответить на вопрос Уэйна, потому что она не могла выразить словами свои смутные ощущения.
Словно читая ее мысли, маркиз сказал:
— Неужели вы в самом деле полагаете, что сегодняшняя наша встреча была единственной? Наша беседа очень много значила для меня, и еще долго я буду мысленно слышать ваш голос. — Араминта не отвечала, и Уэйн продолжал: — Вы заставили меня о многом подумать. Вы удивили и очаровали меня, я бы даже сказал, околдовали. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного.
