Легкое недоумение, лишь на мгновение отразившееся на лице больной, тотчас же сменилось выражением полного согласия, она покинула кресло и, захватив сумочку, вышла в коридор. Регистраторша по-прежнему внимала телевизору, слушая советы на тему страхования жизни. Печально покачав головой, пожилая женщина очень быстро пересекла холл, выскочила на лестницу и поспешила вниз. Квитанция, скомканная до маленького комочка, отлетела в угол подъезда.
«Прокол… — думала она, свернув на Загородный не воспользовавшись заранее присмотренным проходным двором. — Бывает… Жаль, столько времени потеряла… А, плевать! Еще найду что-нибудь… — Она жадно закурила и встала на троллейбусной остановке. — Во черт! Это, небось, та карга сглазила… Что ж за невезуха пошла! Второй раз подряд… Но и удачи есть, грех жаловаться… Ничего, этот кабинет — не первый и не последний…»
Вдали показался троллейбус.
— Мария Даниловна дома? — спросил оперуполномоченный Петр Алексеев у открывшего дверь жильца большой коммунальной квартиры, расположенной в Спасском переулке, близ Сенной площади.
— Кажись, — лениво ответил тот и, вяло взмахнув рукой, впустил гостя.
— А, Петруша! — обрадовалась пенсионерка Сухова, приветливо улыбаясь. — Заходите, заходите! Не ждала, но очень, очень рада…
Она была не по-домашнему нарядно одета, и это не укрылось от наблюдательного опера.
— Гостей ждете?
— Да нет, разве что вас…
— Что-то вы, простите за банальность, заврались, — усмехнулся Алексеев, присаживаясь к столу. — Так ждете или не ждете? Выберите что-нибудь одно…
— Ну… Сегодня же годовщина! Поэтому и ждала. Думала, что вы не вспомните, — вот и не ждала, — улыбаясь, разъяснила старушка.
— Складно звоните! Поверим… Думаю, вы еще что-нибудь такое же убедительное сочините, если что… Вы у нас калач тертый…
— Ну уж… — не зная, стоит ли воспринимать последнее заявление гостя как комплимент, потупилась Мария Даниловна.
— А я, признаться, по тому же поводу у вас. Помню, как же такое забудешь! Вот, выдался свободный вечерок, дай, думаю, заскочу, отметим… — Петруха раскрыл сумку и выставил на стол бутылку кагора, торт и банку тушенки.
— Отметим! — обрадовалась Сухова и прибавила к угощению тарелку с нарезанными колбасой и сыром. — Только… — замялась она в раздумье, — что с тушенкой-то делать? Кагор закусывать? Или мне сейчас за водкой сбегать?
— Да нет, это я так захватил, — как-то засмущался опер. — Видели в фильмах? Приходит человек куда-нибудь, обязательно тушенку из вещмешка выкладывает… Я думал, прилично…
