Возник вопрос: а где же тогда демократия? А если население не изберет партийного руководителя в Советы? На что Горбачев ответил: «Тогда из коммунистов — членов Советов — должен избираться секретарь горкома или райкома». Получалось, что партия должна идти за Советами!
Но почему обязательное совмещение этих должностей? Против этого положения активно выступали многие, в первую очередь те коммунисты, которые затем стали членами Межрегиональной депутатской группы. А когда шло голосование, то из 1000 делегатов «против» проголосовало более 130 человек. Среди них был и я, хотя в тот момент специально снимали на камеру всех, кто поднял руки против этого предложения.
Кто-то из ученых или космонавтов внес компромиссное предложение о «желательности» такого совмещения, чтобы смягчить формулировку, снять ее категоричность. Но Горбачев сумел-таки провести решение в своей редакции, хотя в большинстве случаев это решение не было впоследствии реализовано.
Зачем Горбачеву это было нужно, до сих пор остается непонятным. Думаю, он, как предусмотрительный политик, таким образом нейтрализовал оппозицию из секретарей областных и краевых комитетов партии, которые фактически лишались властных полномочий в своих регионах, заверив их, что они обязательно будут избраны председателями Советов.
Но когда в 1989 году прошли первые выборы и значительная часть секретарей партийных комитетов вообще не попала в состав выборных органов, Горбачев выступил с другим тезисом: «Народ сам знает, кого избирать, и провалились те люди, которые этого заслужили». Но об этом — чуть позже…
* * *
Второй запоминающийся момент XIX партконференции — выступление Ельцина, ответ Егора Кузьмича Лигачева и все, что было с этим связано.
В своем слове Ельцин оправдывался, говорил, что виноват перед партией поспешностью своих выступлений, просил реабилитировать его политически и дать возможность заниматься политической деятельностью, допустить к политической работе.
Я до сих пор считаю, что, поскольку его все-таки избрали делегатом от Карелии и учитывая его выступление, нужно было бы пойти ему навстречу, принять соответствующее решение. Может быть, многое в нашей стране пошло бы совершенно по другому пути.
Но поступили иначе. Видимо, говорили не только со мной, потому что пригласили на трибуну первого секретаря Пролетарского райкома партии Лукина и директора завода им. Орджоникидзе Чикирева.
Лукин выступил очень эмоционально, но совсем не доказательно. Чикирев вообще косноязычен — у него плохая речь. Из «пэтэушника» он вырос в отличного директора завода, прекрасно решал производственные и социальные вопросы, но на его ораторские способности это отнюдь не повлияло.
