Гвен Дайсан смотрела на полицейского мокрыми от слез глазами.
— Это правда, — подтвердил Хэнраган.
— Она считала меня достаточно привлекательной, чтобы заниматься тем же, чем и она, говорила, будто я могла бы за два года заработать денег и купить типографию, или салон красоты, или… Но я знала, что не смогу этим заниматься.
— Понимаю, — сказал Хэнраган. — Можете сообщить мне что-нибудь еще? Или вы знаете кого-нибудь из здешних жителей, кто…
— Никки Моралес, — сказала Гвен. — Восьмой этаж. Номера квартиры не знаю, я там никогда не была. Но Эстральда говорила о ней, они были подругами.
В ее словах прозвучала ревность.
— Эстральда когда-нибудь упоминала о своей сестре, Лупе или Гваделупе? — спросил Хэнраган.
— Нет. Теперь у вас всё?
Хэнраган подумал, не надавить ли еще немного, но женщина сложила руки на груди и решительно выставила подбородок. Ему сотни раз приходилось видеть подобное выражение лица. Он бы мог сломить ее сопротивление, но это не стоило таких усилий — по крайней мере, сейчас.
— Да, конечно, — ответил Хэнраган, покидая квартиру.
Как только за ним закрылась дверь, он пошел к лифту. Он узнал фамилию, Вегас, и район, и он помнил, что Жюль Ван Бибер говорил о чем-то, что находилось под домом в доме ее матери. Кроме того, теперь следовало проверить еще одну обитательницу дома, Никки Моралес, живущую на восьмом этаже. Хэнраган позвонил во все звонки и постучал во все двери на восьмом этаже, но среди ответивших на звонки и стук Никки Моралес не оказалось.
Хэнраган вернулся к швейцару, который сидел за столом и смотрел на монитор, показывавший въезд в гараж. Когда Хэнраган вошел в дверь, Билли Тартон поднял голову. Он не улыбнулся, но посмотрел на полицейского с любопытством и желанием помочь.
— Никки Моралес, — сказал Хэнраган.
— Восемь-десять, — ответил швейцар. — Но ее нет дома. Ушла рано утром с двумя чемоданами.
— Куда она направлялась? — спросил Хэнраган, глядя в окно на ресторан «Черная луна».
Швейцар пожал плечами:
— Сказала, что уедет из города на какое-то время. Но она еще вернется за другими вещами.
— Как она выглядит?
— Моралес? — спросил швейцар, вставая. На подъездную аллею въехала машина и, повернув, остановилась перед входом. — Красивая дама. Живет одна.
Тартон повернулся к двери и поправил шляпу.
— Подруга Эстральды Вальдес? — спросил Хэнраган.
— Не знаю. Возможно. Вроде бы вместе я их не видел. А может, и видел, не помню, — сказал швейцар, выходя на улицу, чтобы помочь пожилой даме подняться с заднего сиденья черного «понтиака» и выйти из машины. Женщина широко улыбнулась Тартону и коснулась его щеки. Он тоже улыбнулся. Хэнраган почувствовал, что ему необходимо выпить.
