— Кэт, — сказала Элейн.
Любопытно — стоило произнести ее имя, как она тут же появилась. Всего на секунду — стоит и смотрит на него. И он чувствует… что жизнь прекрасна, чувствует, как мгновенно улучшается настроение. Кэт это умела. Мимо него пронесся целый вихрь Кэт — Кэт из разных времен и разных мест. Вот она танцует с Полли — совсем малышкой Полли. Вот она — молодая супруга Глина, стоит рука об руку с ним и лучезарно улыбается. Вот сидит по-турецки в саду и плетет венок из маргариток. Она… и снова она.
— Что — Кэт? — спросил он.
Они редко вспоминают Кэт. Во всяком случае, никогда не вспоминают именно о ней. Но то и дело ее имя приходит на ум по тому или иному поводу. Что неудивительно. То и дело говорится: «Помнишь, когда… Кэт была здесь, да? Кэт часто ездила туда-то…» И Полли часто о ней говорит. Они с Полли всегда были не разлей вода.
Так с чего вдруг?
— Ты и Кэт, — говорит Элейн.
Вот и удар под дых. Кажется, комната закачалась. Хоровод Кэт исчез без следа. Остались они с Элейн, сидят в оранжерее, а за окном стрекочет газонокосилка да жужжит пчела над голубыми цветами свинчатки. Все настолько реальное и четкое, к сожалению. Сегодня вторник, половина одиннадцатого утра. В это время он должен ехать в спортзал, а вместо этого сидит здесь, и в животе у него неприятно щемит.
Что происходит? Нет… Она ведь не могла… Но как?
— Я видела фотографию, — говорит Элейн. — И записку, которая к ней прилагалась — ее написал ты.
О господи. Стоило ей произнести это, как до него дошло. Та самая фотография. Ну конечно. Он живо представляет себе этот снимок. И вспоминает, как смеялся, когда впервые его увидел. Как не смог удержаться и послал фото Кэт. Что, она его не сохранила? Глупышка, она не спрятала его подальше?
— Я вижу, ты понимаешь, о чем я, — говорит Элейн.
Господи Ииусе… Постойте, откуда…? Оливер. Это Оливер отдал ему фотографию. И… Оливер в своей «правильной» ипостаси. Он же сказал, что выбросил негатив. Неужели чертов Оливер… Или она отыскалась где-то еще… Где?
— Глин нашел ее, — говорит Элейн.
Теперь комната точно ходит ходуном. И пол шатается. Пчела жужжит пронзительно и монотонно, как бормашина. Этого не должно было случиться! Однако это случилось.
Собраться. Взять себя в руки. Дело плохо, но все вполне разрешимо, как и многое другое. Разумеется, Элейн расстроена: новость шокировала ее. Ему понадобятся все силы и возможности.
— А… Глин, — говорит он.
Теперь очередь Глина появиться в комнате. Ник отчетливо видит его, и вид у того самый грозный. Ник не слышит того, что он говорит, но, наверное, это и неважно. Глин — надо же, досадное затруднение. Но все по порядку.
