Такова-то была пресловутая правда тридцатых годов, которую достойно указать тем, кого возмущают нынешние выдачи "отдельных видов" тем женам, которые действительно терпят стеснения и обиды со стороны своих супругов. И совершенно в том же роде известны дела, где торжествовали столь же неправые отцы. Словом, торжествовал не тот, кто был правее, а тот, кто сильнее, и в этой-то атмосфере бесправия, в густой тени глухого безмолвия распускался чёрный цветок, из соков которого в течение целых веков выжимался "Сеничкин яд" - яд растления.
Наша цель была показать из правдивых записей современника тридцатых годов, что ядовитые отравы, приписываемые только новейшему "послереформенному времени", имели место и значение в русской жизни и в то прекрасное время, которое зовут "глухою порою", но действовали тогда эти отравы ещё злее и хуже, - по преимуществу в высших сферах общества, где эти отравы вошли в первое употребление и оттуда сообщились низшим. Во всяком случае полковник, произведённый в генералы за развращение сына своего начальника, жил и действовал за сорок лет ранее Базарова и был во всех отношениях хуже Базарова, притом же Базаров есть лицо вымышленное, а этот развратитель, произведённый в генералы, есть лицо, к сожалению, самое реальное, действительности существования которого отрицать невозможно! Каково бы ни было наше строго порицаемое время, оно всё-таки без сомнения представляет сравнительный подъём, а не упадок нравственности, низменность которой в тридцатых годах была поистине феноменальна и ужасна. В облагорожении нравов, как и во многом другом, великое благодеяние оказало царствование Александра II, которое и должно быть поминаемо добром и искреннею благодарностью покойному государю и добрым людям его времени, известным в литературе под скромным названием "людей сороковых годов".
За сим, начав сей сказ словами из повестей "об отцех и страдальцех", другими словами той же повести сказ наш и закончим.
"Вспомянув сих, иже вседоблего жития оплеваша красоту и любозазирающим елицы нашему худосилию довлеют словеса, мы убо любопрепирательное оставим и ко пристанищу отишия ладийцу словесе ниспустивше, упокоимся".
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые - газета "Новое время", изд. 1-е, 1883, от 21 апреля, 10 и 12 мая, под заглавием: Картины прошлого. Патриотическое юродство и Сеничкин яд в тридцатых годах XIX века. По запискам магистра Ф. Ф. Исмайлова.
Стр. 503. Сеничкин яд - выражение из хроники М. Е. Салтыкова-Щедрина "Наша общественная жизнь" (янв. - февр. 1863).
