Прошло совсем немного времени и жизнь подтвердила правильность «крамольных» мыслей Юрия. Со сбитого «мессершмитта» удалось снять радиостанцию. И выяснилось, что она работала именно в ультракоротковолновом диапазоне. А у нас в радиоразведке на тот период ни приемников, ни пеленгаторов УКВ. Отсюда и наша «глухота».
Надо сказать, что Мажоров с удовольствием изучил приемопередатчик со сбитого фашистского самолета. Тем более что он на удивление хорошо сохранился. Тут многое было устроено по другому, чем в советских и даже американских радиостанциях. Например, радиолампы. Юрий никогда таких не видел. Небольшие стеклянные баллончики, прикрепленные к цоколю, который представляет плоский диск, и из него торчат штырьки-выходы. Сама рация помещена в литой, достаточно прочный футляр.
Разобравшись в конструкции, Юрий подключил рацию, подвел питание, и она заработала. Из наушников послышались громкий треск и шипение.
Да, он не зенитчик и не снайпер, но эта немецкая станция станет его оружием в борьбе с фашистскими самолетами. Дело в том, что немецкое командование с пренебрежением относилось к нашей радиоразведке. В 1941-м, да и в 1942 годах свои радиоразговоры они вели открытым текстом, без шифровки. И только в 1943-м фашисты опомнились и поставили жесткое ограничение на работу с открытыми текстами. Исключение допускалось только в экстренных случаях, когда, к примеру, прорвались русские танки или совершено неожиданное нападение.
Однако это не касалось ультракоротковолнового диапазона. До конца войны они вели открытые переговоры, не веря в то, что у Красной Армии есть средства УКВ.
Этим, собственно, и воспользовались Мажоров и его однополчане. Когда зенитчики сбили самолет-разведчик «Фокке-Вульф-190», на нем обнаружили УКВ-рацию. Решили бить фашистов их же оружием. Как только появился очередной самолет-разведчик, включили подготовленную заранее УКВ-радиостанцию. За эфиром следил переводчик дивизиона, прекрасно владевший немецким языком, старший лейтенант Доброскок. Он сообщил, что с самолета-разведчика передают данные о расположении наших войск. Так было принято решение о постоянной работе на УКВ.
На заброшенную церковь, которая находилась невдалеке от расположения дивизиона, затащили приемник. Туда забрался Доброскок. Электропитание передавали по проводам с земли.
Переводчик начал регулярное прослушивание переговоров пилота самолета «Фокке-Вульф-190» со своей базой. В ходе работы Доброскоку удалось вскрыть принципы кодирования квадратов. Теперь радиоразведчики стали получать сведения, что называется, из первых рук.
