Младшая дочь Катя училась в финской школе и всю неделю находилась у своей тетки в городе, а домой приходила только на праздники. Ей было четырнадцать лет. Красивенькая, веселенькая девушка, она часто ходила наверх к моей сестре и просиживала иногда целые вечера. Мне было тогда восемнадцать лет, и я влюбился в Катю первою чистою любовью: но я скрывал свои чувства от всех посторонних и от нее. В продолжение четырех лет, до второй моей поездки в Углич, я любил Катю неизменно: но я ни разу не осмеливался признаться ей или сказать кому-либо другому о своей любви, хотя все мое воображение, все мои мечты только и были наполнены ею.
Первое время, по оставлении мелочной лавки, я вздумал было поискать какую-нибудь работу: ходил несколько раз на голландскую биржу; но зимой там было очень мало работы, и я ни разу не мог попасть в поденщину.
Зять мой в то время барышничал: ездил на большую дорогу под Поклонную гору, в Паргалово и по деревням, где и скупал разную живность; коров, телят, поросят и пр., которых иногда резал дома, а иногда живьем продавал в городе. Мне нравилась эта торговля; но зять очень редко брал меня с собой и вовсе не хотел приучать к ней. После же Крещения, видя, что я не могу найти сам себе дела, он купил другую лошадь и пристроил меня возить лед.
Проработав месяца полтора с ледоколами, я опять остался без дела, но уже мало и заботился о нем: мне нравилось жить у сестры потому, что, хоть раз в неделю, я мог видеть Катю.
После Пасхи Иван Алферович, который представлялся мне в мечтах моим будущим тестем и которому я старался всячески выказать уважение, рекомендовал меня в услужение при кеглях, на углу Черной речки и Ланского шоссе.
На кеглях будние дни у меня были совершенно свободны от работы, но зато по ночам и в праздники доставалось порядком. Жалованье было очень маленькое: помнится, что я получал только три рубля в месяц; но Иван Алферович и хозяин наобещали мне очень хороший чайный доход[53], который на самом деле был, однако, тоже очень скудный.
В это лето хозяин мой с Иваном Алферовичем составили компанию для чайной торговли на гуляньях.
Иван Алферович из своего заведения отделил кое-какую мебель столы, стулья, а также посуду и скатерти; а хозяин мой. Христиан Иванович, взял напрокат палатку для трактира, кубы и обязался нести все расходы по перевозке и покупке чая и проч. Для перевозки нашего подвижного трактира нанималась большею частью мебельная лодка. Торговать ездили мы на Куллерберг, на Крестовский остров, на Пороховые в Ильинскую пятницу, на Елагин остров 22 июля и на Смоленское кладбище 28 июля.
