— Зачем Господин позорит нас перед лицом всей Степи?! — возопила любимая жена — черкешенка Джан, возглавившая делегацию родственников, пожелавших урезонить хана. — Чем мы прогневали Господина, что он отказался от подобающих его положению привычек и уподобился низкому харачу?<Харачу — простой человек, бедняк. > Мы в страхе думаем: а не сошел лис ума повелитель? Не одержим ли он злыми духами, что терзают по ночам его бессмертную душу…
— Идите все в заскорузлый зад больного верблюда, — повелел хан, не дослушав горскую красавицу. — А кто придет еще без спроса — велю отрубить башку…
Тимофей Христофорович Шепелев был не согласен с пунктуальными европейцами и прагматичными до мозга костей американцами, которые назойливо пытаются всучить всему миру постулат: каждый сам хозяин своего счастья и может подчинить Судьбу своей железной воле. И все невзгоды и происки врагов этому хозяину не помеха, если он крепко держит в руках штурвал своего корабля, ведя его уверенно среди коварных рифов по Реке Жизни.
Разумеется, эти ребята в чем-то правы, если им верит чуть ли не половина нашего шарика. И вообще, идея насчет крепких рук на штурвале Тимофею Христофоровичу вполне импонировала: как и большинству здравомыслящих людей, ему хотелось думать, что он также относится к числу тех самых сильных личностей, что не твари дрожащие, а право имеют.
Но в отличие от этих западных товарищей господин Шепелев, проживший на свете сорок два года, твердо знал: миром правит его величество Случай. Будь ты хоть семи пядей во лбу и весь из себя зацелованный прогрессивным обществом речной волк — искусный борец с подводными рифами, все твои потуги бессильны, если в жизнь твою решил вмешаться Случай.
По долгу службы Тимофею Христофоровичу приходилось серьезно заниматься историей, и в анналах он находил немало подтверждений своим воззрениям. Примеров было — тьма!
Вот наиболее яркие.
Сидит себе греческий товарищ в ванне, жрет потихоньку финики, вдруг как заорет — эврика, блин! И до сих пор ведь все помнят!
А вот: ходит себе по английскому лесу некий Флеминг (не Ян, а Александер и к тому же — микробиолог), ищет травку всякую. Вдруг — бац! Башкой шарахнулся об дерево, тут же рухнул без сознания и в падении себе рожу ободрал о кору — не хуже уссурийского тигра.
А на дереве том некий плесневый грибок рос…
Очухался Александер, побрел домой в печали великой. Башка — хрен с ней, лобная кость крепкая, а вот рожа гнить будет месяца два: климат в Англии — сами знаете. А через два дня смотрит — затянулись царапины, ничего не гниет, заживает на глазах!
