Стыдно признаться, но за минуту шеф уложил меня на обе лопатки.
— И еще. Так, нюансик из личной практики. Да будет тебе известно, что приличные телки не курят «Мальборо» с синей нашлепкой Минздрава. — Дон перегнулся через стол и постучал вилкой по пачке. — Это самое «Мальборо» набивают из аналогичному вирджинскому кубанского табака во втором цехе «Дуката». А дамы, работающие, как ты выразился, в отелях, предпочитают сигареты, выпущенные для внутреннего рынка Штатов, с пониженным содержанием канцерогенов — они себе это могут вполне позволить… Угу…
Я опять пожал плечами, надулся и спрятал руки под стол. Возражать было просто глупо. Затем, подувшись некоторое время, я подумал: а может, обидеться и уйти, гордо бросив на прощание что-то типа: «Всего доброго, сударь, я довольно терпел на протяжении недели… Поищите себе другого мальчика для битья»?
Пока Дон ел, я в течение пары минут обсосал эту идею и уже почти утвердился в правильности ее. Только, пожалуй, следовало бы аккуратно положить на стол бабки: мол, отдыхай, Дон — уплачено! О! Так вполне сносно…
— Ну вот! Надулись. Теперь остается только гордо встать и уйти, сморозив на прощание какую-нибудь дичь, от которой за версту разит совдеповским душком. — Дон укоризненно покачал головой. — Если так пойдет дальше, тебе будет очень непросто адаптироваться в этом мире, малыш…
Я угрюмо насупился. Уходить расхотелось. В голосе шефа прозвучало искреннее участие, и я почувствовал, что он прав. Кто виноват в том, что я опять нарвался на оплеуху? Не выделывайся, мудак!
Дон плеснул себе коньяку, примерился и ухватил с тарелки здоровенную клешню. Я стал заинтересованно наблюдать, как он с ней поступит, поскольку раньше ракообразных и им подобных не употреблял и даже не имел понятия, каким образом этого заказанного мной лангуста следует уплетать.
Подержав клешню на весу, Дон вдруг отправил ее в рот и захрустел, задвигал челюстями, зажмурив глаза от удовольствия. Ух ты!
Пожевав некоторое время лангуста, мой патрон извлек изо рта то, что осталось, и аккуратно положил себе на тарелку.
— Ну что, отвлек внимание? — Он рассмеялся — незлобиво так, обаятельно. — У меня есть своя личная концепция. Я, разумеется, тебе ее не навязываю. Это просто моя точка зрения.
Тут он ухватил вторую клешню, что-то сделал с ней на тарелке ножом — я не успел заметить, потом в два приема высосал содержимое и показал мне хитиновую оболочку — внутри ничего не осталось.
