Сомов положил хлеб и вареные яйца на тарелку, подхватил кружку с чаем и отнес удобно устроившемуся на кровати Ярославу. Поставил рядом, на табуретку.
– И этот хмырь сразу купился, – жадно впиваясь зубами в намазанный маслом хлеб, предположил Корсак.
– Не сразу, – покачал головой Леонид Иванович. – Сначала сделал вид, что пропустил мои слова насчет карт мимо ушей, и завел разговор о шлюхах из борделя, в котором часто бывал. А рассказывая свои скабрезные истории, словно между делом задавал всякие наводящие вопросы. Прощупывал меня – тот ли я, за кого себя выдаю? Потом сделал вид, что у него неожиданно закончились деньги… Я сказал ему «не волнуйся» и, похлопав себя по карману, снова намекнул, что недурно было бы найти компанию для игры в вист. И если Алекс знает такое место, безопасное и солидное, я готов в качестве благодарности выдать ему подъемные. С отдачей после выигрыша. И отсутствием всяческих претензий в случае фиаско. Марафет сразу заглотил крючок вместе с грузилом и поплавком. Сказал, что можно сыграть и прямо тут, в ресторане, в комнате на втором этаже, но он не советует, так как публика здесь не всегда честная. С запахом, как он тогда выразился… В ту ночь мы гуляли до самого утра и, придерживая друг друга, чтобы не упасть, клялись в вечной дружбе и несколько раз троекратно целовались. Как постоянно твердил Марафет, по старому русскому обычаю. Договорились встретиться на следующий день в гостинице. Это как раз была суббота. Марафет клятвенно пообещал познакомить меня с настоящими игроками. Но предупредил, что абы кого в игорный дом Штольца – при этих словах у меня аж сердце защемило – не пускают. Однако он, как давний член сего общества, непременно замолвит за меня словечко. За скромное вознаграждение…
Леонид Иванович провел ладонью по колючим щекам и подбородку, нахмурился, снял рубашку, оголив крепкий, упругий, словно высеченный скульптором из куска мрамора, мускулистый атлетический торс без капли подкожного жира, по которому при желании можно было запросто изучать анатомию. Подошел к висящему на стене умывальнику с зеркалом, открыл лежащую на полочке опасную бритву, покрошил в ступку мыло, плеснул воды и принялся при помощи помазка взбивать пену для бритья.
– Иваныч… не томи! – не выдержав целой минуты тишины, взмолился Слава, отставляя пустую тарелку и прихлебывая из кружки ароматный травяной чай. – Продолжай!!!
– Клуб Штольца находился в двухэтажном частном доме, в тихом местечке, недалеко от центра Владивостока. С одной стороны улица, с другой – огражденная высоким забором территория. По бокам вплотную – два других дома… Когда мы пришли туда и Марафет постучал в дверь, открыл нам двухметровый детина. Альфонс сразу прижался губами к его уху и принялся что–то нашептывать, время от времени кивая на меня. О чем говорил – догадаться нетрудно. Мол, богатый немецкий лопух, денег куры не клюют. Завтра вечером уплывает назад в Германию. А сегодня хочет, чтобы его сначала вежливо и с улыбкой обчистили за игровым столом, а потом спокойно, целым и невредимым, отпустили восвояси… Громила выслушал, попросил подождать и ушел, захлопнув дверь. Но минут через пять вернулся и впустил нас в дом. Когда я проходил мимо этой обезьяны, то заметил у него заткнутый за ремень револьвер… Поднялись на второй этаж, в сопровождении еще одного охранника. Там, в небольшом уютном зале, уже раздавали картишки пятеро игроков. Посреди стола лежал банк, при виде которого я сразу вспомнил слова Мао о золотых червонцах. Других денег в этом игорном клубе, похоже, не признавали. Среди присутствующих я увидел усатого краснолицего толстяка, с родимым пятном на левой руке. И не только. Там же находился и банковский кассир, у которого я три дня назад менял рубли на немецкие марки. Наспех придуманная мной легенда начинала сыпаться, но – обошлось. Этот носатый хитрый ворюга, втихаря таскающий из банка хозяйские деньги и умудрившийся до сих пор не попасться, меня не запомнил… Марафет весело поздоровался и представил меня как своего друга, совладельца немецкой торговой компании, намеревающегося открыть бизнес в городе. Хозяин – Штольц, сидевший за этим же столом, представился сам, представил всех по имени–отчеству и объяснил правила. Особо предупредив, что долговые расписки здесь принимаются только у проверенных игроков, а новички играют исключительно на наличные. Я спросил, можно ли мне делать ставки немецкими марками. Штольц сказал, что можно, и назвал драконовский курс обмена. Возразить я не мог… Сел, выдал под столом наступившему мне на ботинок Марафету обещанный за протекцию магарыч. Прикинул размер ставок и понял, что всех оставшихся в моем распоряжении капиталов хватит максимум на десять–пятнадцать минут игры…
